Полукровка - Василий Горъ

друг» заслужил уважение, граничащее с почтением. Вот Матюха и развернулся: заявил, что ты, полукровка-мещанин из тех самых Йенсенов, да еще и живший на рабочей окраине заштатного Елового Бора, будучи подростком, не испугался атаковать трех парней намного старше себя и по велению души отбил у них незнакомого мальчишку-дворянина, а в этом году получил Императорский Грант и был зачислен на первый факультет ИАССН даже без собеседования. На этом, как водится, не остановился — доконал деда требованием назвать хотя бы одного Власьева, когда-либо получавшего Императорский Грант. Впрочем, самым последним камнем на крышке гроба самомнения Константина Борисовича стали результаты проверки айдишки твоего флаера — оказалось, что он приписан к космодрому Вороново, но выдается исключительно сотрудникам ССО СВР!

«Ну вот, меня уже начали пробивать…» — мрачно подумал я, заметил, что Базанин подобрался, но оборачиваться и не подумал, чтобы не показаться кому-то, приближавшемуся к нам с половины седьмого, излишне суетливым. Поэтому следующие секунд двадцать пребывал в непонятках. А потом вслушался в голос, раздавшийся справа-сзади, неспешно повернул голову и равнодушно оглядел парня лет двадцати двух с очень уж высокомерным выражением лица:

— О, Мишаня! Здоровый. В смысле, без следов побоев на лице и других видимых частях тела. А кто это с тобой, немощь?

— Все никак не самоутвердишься? — холодно поинтересовался Михаил, перевел взгляд на спутника этого клоуна и недобро ощерился: — Валер, тебе не надоело прислуживать этому трусливому брехлу?

«Валера» — здоровяк моего роста, но килограммов на десять потяжелее, сделал вид, что не услышал эту фразу, и подыграл «Клоуну»:

— Тебе, кажется, задали вопрос…

Все бы ничего, но этот дурень «подыгрышем» не ограничился — накрыл ладонью мою голову и попробовал повернуть меня лицом к своему благодетелю. Вот в угол стола и впоролся. Левой щекой. Благодаря чему лишился нескольких зубов и качественно отъехал. А я, выпрямившись во весь рост, развернулся к «Клоуну» и холодно оскалился:

— Я — курсант ИАССН Йенсен Тор Ульфович. И был в своем праве. Но если это быдло — ваш подпевала, значит, в его хамстве косвенно виноваты вы. И каким будет ваше решение?

Глава 26

2-23 июля 2469 по ЕГК.

…Столь стремительного отключения своего цепного пса Клоун не ожидал. Поэтому начал блеять:

— Йенсен? Из тех самых Йенсенов, которые в две тысячи триста семьдесят восьмом сочли короля Клауса Шестого клятвопреступником, наотрез отказались ему служить, всем родом перебрались к нам, убедили Императора Константина Алексеевича разрешить им обосноваться на какой-нибудь окраинной планете и пообещали подтвердить благородство крови беспорочной службой новому сюзерену?

— Именно… — подтвердил я, надеясь, что на этом лирическое отступление закончится, но Клоун продолжил бредить… и, тем самым, оттягивать момент принятия решения:

— А я — Пенкин, Лев Антонович. Студент пятого курса Новомосковского Института Истории. В прошлом году писал доклад по вашему роду и до сих пор помню, как был шокирован несправедливостью решения Константина Третьего отложить принятие вассальных клятв на целый век!

— У него, вне всякого сомнения, имелись веские причины поставить моим предкам такое условие, а у них, в свою очередь, наверняка имелись достаточно веские причины согласиться. В общем, обсуждать этот вопрос я не намерен. В отличие от привычного хамства вашего спутника…

К сожалению, додавить этого слизняка мне не хватило времени — к нам подошли представители службы безопасности «Эльбруса», представились и чуть было не обломали мне всю игру, заявив, что я был в своем праве, соответственно, они приносят глубочайшие извинения от имени руководства ресторана, берут на себя решение всех спорных вопросов с родом виновника и просят не обострять конфликт до звонка их юриста.

— Я готов не обострять конфликт с виновником ЧП… — начал я, шустренько определившись с линией поведения, вписывавшейся в коридор возможностей, описанный генералом Орловым, и выгодной лично мне. — … но есть небольшая проблема: я, Йенсен Тор Ульфович, являюсь курсантом ИАССН и нахожусь на Белогорье в увольнении, которое закончится в ноль часов двадцать пятого июля.

Безопасники сказали, что их юристы работают очень быстро. Особенно в ситуациях, не допускающих двойного толкования, поэтому я не стал им мешать забирать бессознательное тело и снова уставился в глаза господину Пенкину:

— Что ж, Лев Антонович, раз вопрос с вашим спутником фактически решен, значит, я со спокойным сердцем могу повторить вопрос, адресованный вам: каким будет ваше решение?

«Историк», успевший вспотеть, нервно облизал губы, кинул затравленный взгляд на ближайшую компанию возрастных аристократов, с большим интересом наблюдавших за происходящим,

и рассыпался в извинениях. Но принимать их было нельзя, поэтому я хищно оскалился и воспользовался предоставившейся возможностью вывернуть ситуацию в нашу пользу:

— Лев Антонович, вы только что прилюдно признали косвенную вину в хамском поведении подпевалы, а значит, и мы вправе вызвать вас на дуэль. Мне, курсанту военной Академии, невместно драться со студентом гражданского вуза. Так что я умываю руки…

— … а я не умываю! — подхватил Базанин и озвучил формальный вызов. А для того, чтобы Пенкин не соскочил, загнал его в угол чертовски неприятным утверждением: — Кстати, считаю необходимым напомнить, что вызываю вас аж девятый раз, что все восемь предыдущих дрался с вашей заменой и по правилам, озвученным вами, хотя знал, что Валерий Тарасович — двукратный чемпион Новомосковска по унибосу, и что сохранил записи ваших монологов, в которых вы утверждали, что примете мой вызов сразу после того, как ваш защитник будет повержен. В общем, выбор у вас невелик — выйти со мной на дуэльную арену или прослыть лжецом.

Ответ «историка» убил не только нас, но и всех невольных зрителей этого ЧП:

— Я готов заплатить виры!

Миша презрительно поморщился, затем вопросительно посмотрел на меня, правильно интерпретировал жест «Решай сам», и коротко кивнул:

— Что ж, мы их примем. Но уже перестали считать вас мужчиной…

…Каре ягненка оказалось действительно божественным — умяв обе порции, я размечтался о третьей. Хотя понимал, что осилю в лучшем случае еще четверть. Рисковать здоровьем, естественно, не стал — отвалился на спинку дивана, от всей души поблагодарил Базанина за подаренное гастрономическое удовольствие и признался, что хотел бы наведаться в этот ресторан и завтра.

— Завтра утром меня припашут к делу… — вздохнул Михаил. — Отправят выгуливать по детским развлекательным центрам двух троюродных сестричек, прилетевших в гости до конца недели. Хотя нет, не так: