Первый Артефактор семьи Шторм - Юрий Окунев

— Я пообещал твоему прадеду кое-что. И я это сделаю. Но это не значит, прозрачный, что ты будешь меня обвинять в чём-либо. Тем более, — он отвернулся и обернул себя сине-рыжим хвостом, — в невозможности атаковать.

Он неожиданно подмигнул, а затем укусил меня за палец. От неожиданности я взвыл, а Максим с Антоном дёрнулись каждый в свою сторону. Машину потянуло налево.

— Чего орёшь⁈ — возмутился Черкасов. — Совсем с ума сошёл⁈

— Просто не могу поверить, что мои родители так запутали следы, — быстро нашёл как оправдаться. — Сколько нам до следующей точки?

— Десять минут. И больше не ори, в твоём статусе такое поведение недопустимо.

Палец горел от укуса, а Кефир довольно посмотрел на мою красную от бешенства рожу, после чего прыгнул обратно на переднее сиденье.

Следующие двенадцать часов мы мотались по столице и пригородам, обыскивали квартиры, склады и гаражи, о которых говорили Лиза и Зарудный. Пару раз мы заезжали на заправки, долить бензина в бак, а также перекусить и выпить кофе.

Единственное место, куда нас не пустили посреди ночи — это Храм. Но Что-то мне подсказывало, что вряд ли там будет артефакт.

К утру, когда на горизонте уже начало появляться солнце, мы остановились у круглосуточного магазина «Свой в доску» и закупились продуктами: вода, сок, огурцы, помидоры, хлеб и колбаса.

Антон достал из кармана раскладной нож и быстро нарезал хлеб с колбасой, овощи помыли прямо из бутылки с питьевой водой.

Мы с Подорожниковым ели так, словно нас не кормили сутки, что максимально близко к правде. Чёрные линии на руках лекаря уже скрылись в рукавах, и я не видел, насколько далеко они продвинулись. Парень продолжал потеть, кожа стала бледной, но он отказывался оставаться в машине и раз за разом ходил со мной на поиски.

Черкасов лишь попил воды, продолжая тёмными глазами смотреть по сторонам. Пока мы отдыхали, к нам добрался Сухов. Его суровое лицо сейчас казалось невыносимо непроницаемым.

Один Кефир беззаботно валялся на тёплом от работы двигателя капоте и по-кошачьи вылизывал шерсть.

— Не ты ли просил поторопиться? Выглядишь слишком расслабленным, — сказал я ему, прикрывая глаза, в которые словно сыпанули соли.

Он оторвался от гигиенических процедур, пошевелил всеми четырьмя ушами, тяжело вздохнул, прикидывая, что сказать, и только после этого коротко ответил:

— Таймер ускорился.

Остаток огурца в моей руке заледенел вместе с пальцами.

— Ты уверен?

Он хмыкнул.

— Я же говорил: я вижу цифры. Отсчёт пошёл быстрее. Такими темпами мы уже к вечеру потеряем этот мир.

— Чего ты тогда молчишь⁈ — рявкнул я мысленно, начиная судорожно думать, что нужно сделать и как успеть найти то, что не могут найти даже профессионалы.

Сделать артефакт, чтобы действовал на весь город? Нет таких артефактов, да и ресурсов на него потребовалось, как на золотой танк. Проверить все места, где бывали родители и семья? По факту мы уже всё основное осмотрели, кроме Мавзолея, кабинета брата и Института с Храмом.

В первый мы не успеем, да и уже была уже там проверка, вроде ничего не нашли. В кабинет и в Институт ночью в субботу не войдёшь, да и вряд ли меня туда пустят. Храм тоже закрыт в преддверье праздника. Не говоря о том, что это слишком наглые варианты даже для опытных Хранителей.

Куда двигаться? Из мыслей меня вырвал сиплый голос Подорожникова:

— Сергей, послушай.

Повернувшись к нему, я увидел, как посерела его кожа. Максим с трудом стоял, опираясь на машину. Пальцы вздулись, как у утопленника, ногти стали, наоборот, бледными, как пасмурное небо.

— Стало хуже? — озвучил я очевидное, подхватывая парня. Дыхание вырывалось сиплыми звуками.

— Оставьте. Я обуза. Не уберёг Петра, — заплетающимся языком говорил Максим.

— Ты уверен, что это не остановить? — сказал я, одновременно обращаясь к двоим.

— Да, демоническое проклятье. Оно такое, — с кривой болезненной улыбкой сказал Подорожников.

— В целом он прав, — согласился с ним Кефир. — Нужно божественные артефакты жизни и света, чтобы это помогло хоть немного.

— Сколько времени?

— Пара часов. Если повезёт. — Максим выплюнул эти слова, после чего потерял сознание.

— В машину его, быстро, — приказал я охранникам, и они не стали спорить.

— Куда едем? — спросил Черкасов, усаживаясь за руль.

— В крупнейшую больницу. Пока, — кинул я, доставая телефон.

Пришлось ждать достаточно долго, прежде, чем трубку взяли.

— Доктор Боткин слушает, — сонно пробормотал врач.

— Евгений Сергеевич, простите за ранний звонок. Это Сергей Шторм.

— Да, молодой человек. У вас что-то случилось? — недовольство в его голосе почти не было слышно. Почти.

— Подскажите, в какой больнице может быть мощный артефакт жизни и света, который позволит замедлить распространение демонического проклятья?

Я услышал, как врач хекнул, после чего Боткин сурово ответил:

— Сергей Иванович, это не слишком уместная шутка в такое время. Небось начитались статей в газетах и теперь…

Я не дал ему закончить:

— Евгений Сергеевич, это не шутка. У меня в машине лекарь, который попал под проклятье. Он сам поставил диагноз. Потоки чёрной энергии вкручиваются в его сосуды, как боевое заклятье. Скоро они доберутся до сердца.

Боткин вздохнул.

— Если то, что вы говорите правда, а я сомневаюсь в этом, то вашему лекарю уже не помочь. Такое не лечится, — жёстко закончил он.

— Мне не нужно его вылечить. Нужно лишь задержать болезнь.

Наконец магистр лечебной магии задумался всерьёз. Молчание в трубке затягивалась, а машина продолжала мчаться по просыпающемуся городу. Максим стал совсем серым, Сухов потрескивал пальцами, Черкасов вжимал педаль.

Кефир тоже молчал, и в то же время как золотистый блеск в его глазах становился всё менее и менее ярким, а морда — всё более испуганной.

Наконец врач ответил:

— Отправляйтесь в больницу Святослава Светлого. Это частная клиника на востоке столицы. Они известны особенными методами лечения, — последнюю фразу он произнёс очень тихо.

— Запрещённые? — также шёпотом спросил я.

— Ни в коем случае. Просто… в общем, скажите, что я прислал вас, я предупрежу о приезде.

Я передал слова Черкасову и тот, подрезая соседей по дороге, резво повернул с кольцевой направо прямо со среднего ряда.

До больницы мы долетели за десять минут и без промедления подскочили к дверям