Через пятнадцать долгих лет - Дмитрий Алексеев

— Надо завтра посмотреть на свежую голову, а то сейчас всё гудит. Очень тяжёлые операции были. Так хочется в завтрашний выходной на природу, просто побродить по свежему снегу среди деревьев и забыть те жуткие травмы на лицах! — Яна просто мыслила вслух, но Артём живо среагировал:

— Так я обитаю почти во дворце с видом на лес, и он начинается за забором. Можем поехать ко мне, покормлю, ванну горячую налью, спать уложу и утром завтрак приготовлю. Потом в лес гулять, а время останется — сюда приедем. Обещаю не быть навязчивым и наглым.

— Завтрак, конечно, в постель, как в фильмах? — устало улыбнулась Яна.

— Ещё чего! А я потом замучаюсь крошки с простыни стряхивать? За столом, как нормальные люди! — состроил серьёзную мину Артём.

— А, поехали! Только без… — начала Яна.

— Я же не идиот приставать к замученной женщине, — закончил за неё Артём.

«Пусть отдохнёт и тогда посмотрим», — продолжил он фразу в голове.

В машине Яна задремала и Артём хотел оставить её поспать.

Однако, едва машина остановилась, Яна тоже проснулась.

— Какой тут воздух, боже мой и хвоей пахнет! И правда, лес за забором. Пусть не дворец, однако дом впечатляющий. Тоже хочу что-то подобное, но далеко до работы добираться. Давно ты его построил?

— Только вселился. Кстати, принимаю предложения по оформлению интерьера, а то некоторым привередам из высшего общества он показался слишком простеньким.

— Я как-то сразу поняла, кому. И, как свидетельница, должна выразить возмущение, что невеста накануне свадьбы посещает одиноких мужчин, — рассмеялась Яна и погрозила пальцем. — Хотя, старых друзей можно.

Они зашли внутрь, Яна пошла по комнатам, а Артём — разогревать ужин.

— Мне всё очень нравится, только кухня мрачновата. Я бы вот эти две стены посветлее сделала.

— Здесь я набираюсь злости перед работой, чтобы проще было общаться со строителями, поэтому пусть так и остаётся.

Они поужинали и проболтали ещё долго, пока Яна не стала клевать носом. У неё действительно был тяжёлый день, но настроение за городом волшебным образом улучшилось.

Яна извинилась, что сонная, Артём налил ей ванну, постелил на диване в спальне на втором этаже, немного посидел за компьютером и тоже завалился спать на свою широкую кровать, хотя обычно делал это позже. Перед сном бесшумно зашёл и заглянул на спящую Яну, полюбовался приоткрытыми гладкими голыми плечами.

«Спортсменка, что тут скажешь… Остальное тело, наверняка, не хуже. И уж без всяких бзиков в голове, надеюсь», — размечтался Кравцов, настроение которого теперь не портили воспоминания об Ирине.

Утром ещё солнце не встало, как его разбудил едва слышный шум воды. Минуту он соображал, не потёк ли кран, потом вспомнил про гостью.

«Ранняя пташка», — усмехнулся он и тоже стал подниматься.

Вскоре Яна вышла из ванной, умытая и посвежевшая.

— Доброе утро! Это для меня халат на тумбочке, а то я надела без спроса?

— Привет! Да, новый в упаковке; покупал для хозяйки коттеджа, только на объявление никто не откликается, так что пользуйся.

— А Ирина в каком халате ходила, когда была в гостях?

— Она предпочитает стиль «без ничего», чтобы кожа лучше дышала. По крайней мере, при старых друзьях, — откровенно и сердито признался Артём.

— Не злись на неё. Ты ведь тоже не ангел.

— Я? — даже рассердился Артём. — Если ты найдёшь на территории России хоть одну женщину, обиженную мной, я подарю тебе этот дом!

— Может и не обижал напрямую, но надежды ты их не исполнил, а это тоже обида. — Яна капризно вздохнула. — Я здесь чудесно выспалась и есть хочу! Ты обещал накормить и в лес сводить, помнишь?

После завтрака, он нарядил её в свою куртку и зимние ботинки. Чтобы ноги не болтались в ботинках, пришлось надеть три пары шерстяных носок. В чужой одежде она смотрелась немного смешно, однако, привлекательность не потеряла, и Артём плотоядно поглядывал на неё. От прежней усталости и строгости во взгляде не осталось следа, но Артём не торопился изливать чувства и желания. Такую умницу и труженицу надо на руках носить и круглосуточно восхищаться.

Гуляли по лесу больше четырёх часов; разговаривали мало. Тишину зимнего леса не хотелось нарушать рассуждением о мелочных заботах. Верхушки деревьев ощутимо качались, а внизу ветра почти не было. Следов на свежем снегу было множество, но их хозяева скрылись до ночи. Неожиданно Яна заметила белку, старалась приманить её, та сначала приблизилась, быстро сообразила, что угощения у них нет и с достоинством удалилась выше по стволу.

Они забрались довольно далеко от дома и людей не встречали. Лес становился гуще и старше. Ещё незамёрзший ручей добавлял в тишину леса очаровательное журчание и блеск воды на перекатах. Они присели на ствол упавшего дерева и долго смотрели на текущую воду.

— Вот и доказательство, что на воду можно смотреть бесконечно, — сказал Артём, обнял Яну, вроде как согреть. Она не отстранилась, тогда он прижался к её губам и долго не отпускал. Её губы стали солёными, а всё тело послушным и гибким. Она хотела любви и не пыталась скрыть это.

Только, когда Артём запустил руку под куртку и начал гладить грудь, Яна словно опомнилась и отодвинулась от него. Причиной этого могло быть только одно, так и оказалось.

— Артём, у меня есть любимый человек, — негромко сказала она.

— Любимый, это даже серьёзнее, чем муж. То есть, для меня всё безнадёжно? Традиционный вопрос: почему он не с тобой? — Артём почувствовал сильнейшее разочарование и пытался хоть немного сохранить лицо.

— У него есть жена, двое детей.

— Ну да, обычное дело: она любит его, а он — её, свою жену и ещё парочку знакомых женщин. Все счастливы, — Кравцов выразил свой сарказм просто от бессилия и огорчения; почему она не сказала этого, когда они зажимались в парадном? Его мало интересовали моральные-этические нормы поведения Яны; было просто до чёртиков обидно, что такая соблазнительная женщина вдруг банально не дала, хотя всё шло к этому. Это что, верность до гроба? Для сорокалетней дамы поведение просто интригующее, если не сказать — глупое!

— Не совсем так, но похоже. Ко мне уже десять лет приезжает из Москвы Сергей, мой давний друг и даже учитель; я не могу ему отказать. С женой у него давно нет нормального интима. Я всегда была только любовницей, а там, где-то маячила его жена и дети. Это иногда неприятно и хочется быть единственной, но приходится мириться,