Обратный отсчет: Равнина - Токацин

ней в лабораторию, устанавливать на новом месте, тащить обратно… «Надо соорудить что-нибудь поршневое,» — подумал сармат, сжимая крупный обломок в пальцах и высыпая в тигель мелкую крошку. «Грохота будет на весь лагерь…»

— Кровяной камень, — отозвался Вепуат. — То ли субстрат ему не тот, то ли что… Может, холодно? Всё проверил — ни одной новой структуры. Даже и не ест.

— Может, он всё-таки неживой? — пробормотал Гедимин, обдумывая измельчитель руды. «Для нормальной работы нужно вращение. Не „дёргалка“, а постоянные обороты на хорошей скорости. Или высчитывать прочность и рисковать взрывом, или… или собрать долбилку — как-нибудь да раскрошит. Хорошо, что руда хрупкая…»

— Может быть, для размножения годен только чистый, ни к кому не привязанный, — вздохнул Вепуат, погружённый в свои мысли. — А когда привяжется, больше не растёт. Вот бы посмотреть на их колонии в естественной среде…

…Четвёрка «трилобитов» взметнулась над кратером и, выписав над ним плавный круг, пошла на снижение к жёлто-красному скальному зубцу. Гедимин покосился на повисший высоко над зубцами дрон. По ту сторону защитного поля мелькнула хвостатая тень, но тут же ушла в небесные складки — верхнюю часть дрона Гедимин с утра полил Би-плазмой, «трилобиты» сквозь поле ничего не чуяли, а вот на той стороне запах должен был сбивать с плавников любую пролётную тварь.

Чуть поодаль, на пепельном валу, чадил костерок. Дыма было много, огня — совсем чуть-чуть. Вепуат сидел над ним, ворошил когтем тлеющие листья, и они чадили ещё сильнее.

— Холм светится, — сказал Гедимин, кивнув на ближайший «огород». Светящиеся пятна располагались там же, где и вчера, и не стали ни больше, ни меньше, — похоже, ничего, кроме растений-пирофор, там не было. О том, что рядом живёт кто-то разумный, теперь напоминали только вешки из костей, опутанных шнурами. Усиливающийся ветер трепал их, и некоторые успели завязаться в узлы.

— Нет сигнала, — прошептал Вепуат, придавливая ладонью дымящиеся листья. Последние искры погасли. Сармат поднялся, не глядя на Гедимина, и сбросил горячий мусор на склон кратера, к наслоениям вулканического пепла.

…Чёрного песка набралось меньше, чем обычно, — в руде он распределялся неравномерно, и, похоже, рядом с горячим цехом были довольно скудные залежи. Когда Гедимин, высыпав последнюю порцию в контейнер, взвешивал добытое, кто-то открыл дверь и зашуршал, вытирая матерчатые сапоги.

— Заходите, — подбодрил пришельцев Вепуат. — Ага! Как раз вовремя. Гедимин, это Эгберт и Войя. Покажи им загрузку. Если двоих не хватит, я ещё поищу.

Филки молча смотрели на сармата. Гедимин попытался вспомнить, видел ли он их раньше; их имена ему ничего не сказали. «Может, и не видел. Тут постоянно кто-то новый. Вот и сегодня с декомпрессии кого-нибудь привезут,» — подумал он и жестом подозвал новичков к себе. Комбинезоны им выдали жёлтые — то ли из старой партии, то ли, наоборот, у Альгота недавно кончились ксеносульфаты, и он вернулся к фторидам…

— Ничего сложного, — сказал Гедимин, пытаясь принять дружелюбный вид; кажется, получилось плохо. — Печи предельно стабильны. Температура уже настроена, главное — не трогайте горячий слой. Это ручные захваты…

…Филки попались молчаливые, но толковые — вторую печь они загружали сами. У третьей и четвёртой уже толкались воодушевлённые и очень громкие Скогны — похоже, Вепуат их даже не звал, они сами просочились в цех и после недолгого сопротивления сармата разобрали инструменты и отправили в печи шихту. Вепуат смотрел то в одну сторону, то в другую, озадаченно мигая, — ему показывали «макеты» чего-то сложного, вылепленные из какой-то непрочной субстанции, они крошились и мялись, а «конструкторы» верещали наперебой. Гедимин проводил Эгберта и Войю до «шлюза», прикрывая их от мельтешащих аборигенов; его — и, возможно, филков тоже — радостно приветствовали.

— Дим-мин, — незамеченный страж выбрался из угла и слегка наклонил голову, когда ремонтник возвращался в цех. Тот кивнул в ответ и оглянулся на Вепуата, изучающего полуразрушенный «макет».

— В Синви жители ррадуются, — Ауна, отставив в сторону посох, улыбнулась во все клыки. — Горрод и ррека наполнены силой Пламени, и Селасси игррают в волнах. Карраван отпрравится с перрвым светом, но в дни Мррака свет прриходит поздно…

— Заметил уже, — буркнул Гедимин. — А из Сфена Огня новости были? Сэта пропали. Который день не можем с ними связаться.

— Сэта? Прропали? — Ауна заглянула в навершие посоха и качнула головой. — Пока на Рравнине есть огонь, Сэта прропасть не могут. Вы дрружны с одним их горродом? Видно, что-то дерржит их там…

«Держит,» — повторил про себя Гедимин, оглядываясь на Вепуата. Разведчик следил, как Скогны пытаются соединить вместе три стеклянных пузыря, и ничего вокруг не замечал.

— Мы вечером пойдём выяснять, что с ними, — тихо сказал Гедимин, придвинувшись к стражу. — Помощь не помешает. Ты вроде разбираешься в местных делах. Пойдёшь с нами?

Человекопёс шевельнул ухом.

— В земли Огня? Стрражей не ждут там.

— Здесь тоже, — Гедимин кивнул на цех. — Но вы пролезли. А там, может, авария, и нужна помощь. Я тебя прикрою…

— Охотно веррю, — отозвалась Ауна, покосившись на сфалт за его плечом. — Рравных Куэннам мало что остановит, а остановившее — не обррадуется. Эррх… Если Сэта при виде стрража встрретят вас, как вррагов, — ты знаешь, что будешь делать?

— Договоримся, — буркнул Гедимин. — Нам они тоже были не рады.

…Едва на улице протяжно завыли трубы, ремонтник отложил чертёж и вышел из шатра. С дробилкой всё было ясно, а привод из костяных рычагов — даже и готов, — можно было приделать его к поршневой машине, а можно — к длинной рукоятке и подсунуть её незанятым филкам — пусть двигают, сил им хватит. С ним из шатра выбралась стая в полтора десятка нхельви — существа незаметно пролезли в «лабораторию» и тихо сидели на полу и свободном кресле, пока сармат чертил и возился с костями. Что интересного зверьки во всём этом увидели, и что они вообще поняли, Гедимин даже не представлял. Трубы завыли громче, к ним присоединились свистульки и трещотки, и сармат ускорил шаг.