Сиротский дом в трущобах - Максим Пачесюк

Проигнорировав свечение защитных амулетов, я попытался углубить свой взор и отделить искусственные пятна от естественных. Так сине-зеленое пятно магии эфира и крови вокруг головы было ничем иным, как защитным амулетом от внушения, серый отлив стали на груди защищал от физического урона, а эфирная дымка — от магического. Сразу видно, клиента Гарри.

Но под всем этим тонкое тело деКампа находилось в приличном состоянии. Уж куда лучше, чем у беспризорников, на которых я сегодня насмотрелся вдоволь. У некоторых темные пятна болезней закрывали до четверти истощенной ауры. ДеКамп был здоров, если не считать красно-черной дымки в голове и темного пятна в районе поджелудочной. И если последнее я отнес к привычке вкусно покушать, то дымка в голове меня серьезно заинтересовала! Я немного испугался, что защита от внушения не действовала, но присмотревшись к генералу и лорду-главному констеблю, понял, что дымка показывает крайнюю степень раздражения, а возможно и небольшую мигрень, которую чиновники прятали за искусственной вежливостью и дежурными словами. Единственным, из присутствующих, чья аура пребывала в полном покое, был секретарь деКампа, мистер Юстас Оутс. Я даже присмотрелся к нему получше, пробился сквозь набор амулетов с преобладанием огня — клиент Фейрбернов — отметил небольшие проблемы с почками и что-то более серьезное с кишечником. В общем-то, обычное тонкое тело, если не обращать внимания на его статичное спокойствие: слишком постоянным было колебание энергий, словно исходило от амулета, а не человека.

Секретарь? Вроде бы фигура небольшая, но совершенно точно имевшая доступ к информации из первых уст. Он мог шепнуть пару фраз даме Кэрри. Тем более странным выглядело спокойствие в его ауре. Добровольный помощник или… Или здесь что-то другое, как с детьми, которые стали нападать только увидев даму Кэрри. Их тонкие тела тоже выглядели обыденно до превращения. Возможно пятно в районе кишечника и не болезнь вовсе, а что-то гораздо более опасное и незаметное.

Вернуть Гарри красноречивый взгляд, которым чародей обозначил деКампа, я не сумел. Переход делегации из одного зала в другой выдался коротким, а потом еще чародея усадили спиной ко мне. Если бы я стал мелькать на глазах у гостей, они бы что-то заподозрили. Многие обратили внимание на мое присутствие в коридоре, видели, как я крутился у обеденной залы, но, надеюсь, немногие придали этому значение. Судя по взглядам Дональда и дяди, у них по этому поводу мысли были.

Я вернулся к Альберту и предложил ему еще один объект для наблюдения. МакЛал был счастлив и послал меня к Питеру. Как я уже упоминал, наш архитектор с самого утра занимался разборами завалов. Удивительно, как много могут сделать одаренные рабочие под руководством специалиста: от груды красной пыли мало что осталось. Перевертыши и колдуны со специфическими способностями целый день разгребали завалы, грузили кирпичную пыль и бетонный бой на грузовики, которые вывозили ее в непонятном направлении. Они буквально вылизали площадку бывшего детдома, добравшись до непострадавшего фундамента. Конечно, еще несколько рядов кирпича не мешало бы снять, но его возможно и оставят — целый ведь. Бедняга Питер, курировавший работу, сорвал голос и принимал уже второе зелье для его восстановления. Со мной он говорить отказался.

— На кой черт ты мне сдался? — прохрипел он. — Вот если бы тебя или Гарри с самого утра припахать можно было…

Архитектор с досадой махнул рукой и отправил меня обратно. Как раз вовремя, чтобы заметить новых гостей. На центральном блокпосту задержали «купер» с белой надписью на черных дверцах: «Ветеринарная клиника Шериданов».

Я бы мог бы малодушно затеряться в палаточном городке и избежать неприятностей. Почему-то в голову даже и мысли не приходило, что разговор с Шериданами будет приятным, но вместо могучей фигуры отца Эйли за рулем я увидел ее шебонутого братца, который всегда поддерживал наши отношения, в своей уникальной, удивительно-раздражающей манере. Хмурая Эйли сидела рядом, а на заднем сидении полыхала яркая шевелюра Финеллы.

Что-то неприятно щелкнуло в мозгу: сколько можно бегать? Рано или поздно нам надо будет разобраться, так почему бы не сейчас?

И вздохнул, придушил нежелание и направился прямо к оцеплению. Гарфилд заметил меня первым.

— О, привет, зя… — парень вовремя опомнился и не стал называть меня зятьком, что еще раз доказывает, он не был идиотом, которым хотел казаться. — За-нятой человек, — поправился Шеридан. — Девушки переживали как ты тут.

Джентльмены, — попросил я копов, — пропустите их.

Констебли с сомнением переглянулись, оценивая значение моей фигуры. Во втором участке меня знали куда хуже, чем в четвертом, пришлось представиться и продемонстрировать баронский перстень, чтобы решение быстрее родилось в их головах. Я указал Гарфилду, где можно припарковать машину и сам пошел следом. Пока дошел, Шериданы и Вспышка покинули машину. В отличие от хмурой Эйли, Финелла прямо сияла от счастья, стараясь держать на виду левую руку с большим бриллиантом в колечке на безымянном пальце.

— Поздравляю, — сухо оценил я, в душе сочувствую Саймону. Эта вспыльчивая леди вполне может превратить его жизнь в настоящий ад.

— Бардак тут у вас, — сказал Гарфилд, — но я ожидал худшего.

— Никто не пострадал? — спросила Эйли.

— Пара ожогов, несколько травм, — ответил я. — Ничего по-настоящему серьезного.

Я замолчал, замолчали и гости. Несколько притушила счастливую улыбку Финелла, она же дала пинок разговору:

— Я объяснила все Эйли, — сказала она. — Была полностью неправа — каюсь. Может быть, вы быстренько помиритесь и поцелуетесь?

— Целоваться перед десятками объективов — не самая лучшая идея, — сказал я. А потом понял, что зря пустил гостей на территорию. Машинка то приметная! Дурак! — Приезжать сюда вообще было плохой идеей. Сделав это, вы подвергли себя опасности, а я ее только увеличил.

— Нам надо разобраться, — сказала Эйли.

— Надо, — согласился я. — Пойдем, сделаем вид, что вы приехали лечить любимого кота графа Бремора. Возьми сумку с инструментами, — попросил я Гарфилда. — А ты останься, — сказал Финелле.

— А смысл? Я здесь вчера так зажигала, что меня каждая собака помнит.

— Можешь по палаточному городку прошвырнуться. За нами не иди, иначе в больного кота никто не поверит.

— В него и так никто не поверит, — фыркнула Финелла. — Мне кажется, ты по другой причине от меня избавится желаешь… Да не переживай ты так! Я на твоей стороне.

— Прекрасно, тогда и оставайся на ней здесь!

Финелла примирительно подняла руки в одном из любимых жестов Саймона.

— Остаюсь.

Гарфилд взял из машины саквояж, для виду одел грубый серый халат и пафосно заявил:

— Ведите к больному, лорд.

Для Эйли халата не нашлось, и ее присутствие рядом с братом вряд ли можно было обосновать логически, но я на это уже и не надеялся. Меры предосторожности были приняты скорее по привычке, чем по необходимости. Свободных комнат в Бреморском доме сейчас сильно поубавилось, но мне нужно было где-то пристроить Гарфилда и я засунул его в допросную, возле кабинета Альберта. Вести девушку в мои апартаменты я не стал, поскольку пришлось бы миновать второй этаж, где из зала в зал шаталась толпа гостей, а коридор и лестничный пролет были забиты охранниками. Не хотел портить девушке репутацию, на нее и так косились, пока я совал нос во все кабинеты первого этажа. Как минимум половина из них должна была быть пустыми, но сейчас везде находились люди, либо матрасы и одеяла, разложенные для работников и беспризорников на полу. Так и не отыскав приличной комнаты, я остановился на одной из временных спален.