Киллер — мир под ногами - Сергей Шишкин

— Оля что случилось? Тебя обидели? — спросила сестра.

Она сразу расшифровала мое «убитое» настроение, его я и не пыталась скрывать.

— С поездкой в Швецию облом, вас не выпускают из страны. Настю как секретоносителя, а Зосю из-за её национальности, боятся что она сбежит в Израиль, — медленно проговорила я.

— Какой ещё Израиль! У меня от еврейского осталась только фамилия. Это… это несправедливо, — чуть не плача сказала София.

— Да знаем мы всё, им бы лишь самим поехать. Настю не отпустили из-за меня, держат в заложниках, чтобы я там не осталась. Знают что других родственников у меня нет, вот и страхуются, — со злостью сказала я.

— На тебя Оля это не похоже, чтобы ты да не выторговала себе хоть что-то. Давай говори не стесняйся, мы внимательно слушаем, — с надеждой посмотрела на меня Анастасия.

— Вы даже не представляете чего мне это стоило, там же меня просто поставили перед фактом: едешь с посольскими, говоришь что скажут, премию отдаешь им. Я как могла изворачивалась, в итоге: Катя едет со мной, вначале Швеция с «Нобелевкой» затем Великобритания и Соединенные Штаты Америки. Продажи моей книги начали падать, издатели попросили несколько раз выступить по радио и телевидению, так сказать «влить свежую кровь». В королевстве пробудем три дня, Лондоне четыре, за океаном ещё столько же, может чуть больше. Летим к сожалению не одни, из МИДа парочка прилипал и с Комитета группа «переводчиков». Вот собственно и всё, не такая я уж и чародейка, много выторговать не смогла, — закончила свой рассказ.

Не знаю почему, но все сразу как-то быстро успокоились, потащили меня на кухню, кормить и узнавать подробности. Там же спросили о скрипке, где взяла и зачем она мне.

— Случайно приобрела, человеку срочно потребовались деньги, вот и купила, — протянула чек из комиссионки.

— Тысяча восемьсот рублей! Это что же за скрипка такая? — удивилась сестра.

Катя раскрыла футляр, достала инструмент и заглянула в него.

— Не может быть, это же Антонио Страдивари! Я отчетливо вижу на задней стенке его имя и клеймо. Мальтийский крест с буквами А и С ни с чем не перепутаешь. Во всем мире осталось не больше шестисот его изделий, они все на вес золота. Дело в том, что все его творения издают потрясающий фирменный звук, их с другими не перепутаешь. Секрет химического состава которым он обрабатывал древесину до сих пор остается тайной. Ещё есть предположение, что настоящее звучание инструменты Страдивари обретали только через сорок-пятьдесят лет, за это время лаковое покрытие обретало силу. Кроме скрипок, Страдивари изготавливал гитары, альты, виолончели и даже одну арфу, — закончила подруга.

Затем вопросительно на меня взглянула, я пожав плечами кивнула, Катерина взяла в руки смычок и начала играть печальную мелодию.

Раньше, ещё в прошлой жизни, такая музыка мне не нравилась, лучше что-нибудь потяжелее, а вот сейчас взяла за живое. На глазах появились слезы, стало очень жалко свою прошлую жизнь. Как не крути, а я чужая в этом мире, для меня он родным так и не стал. Со стороны может показаться как хорошо я здесь устроилась: деньги, квартира, дача и связи, но на самом деле всё совсем не так. Я профессиональный убийца, надевший для выполнения контракта девичий камуфляж. С каждым убийством я всё сильнее зверею, представляя что обо мне подумают близкие когда узнают кто на самом деле скрывается в теле Ольги. Меня как магнитом тянет к Лане, но для того чтобы с ней остаться нужно спасти этот чертов мир. Для достижения цели готов на всё: врать и обманывать, убивать и обкрадывать, вешать на себя бриллианты и ордена. Для достижения цели все средства хороши, но…, как же Настя?

— Оля, ты плачешь! Тебя кто-то обидел? — заметила слезы на моих глазах сестра.

Вот гадство, совсем расслабилась, всякая хрень в голову лезет. Дело скорее всего в скрипке Страдивари, издаваемый ею инфразвук вызывает подавленное состояние, впору от такого вешаться.

— Всё нормально, просто стало за вас обидно. Я как могла крутилась, ругалась и просила, смогла только насчет Катюши договорилась. Ей разрешили со мной поехать из-за родни, она у неё вся здесь остается, значит решили что не сбежит. Вот что в головах у наших аппаратчиков, они никому не доверяют, только себе, — печально закончила свой монолог.

Расчёт оказался верным, меня все бросились успокаивать, накапали валерьянки, сунули под язык валидол. Попыталась попросить виски, так на меня посмотрели как на умалишенную, сунули рюмку с корвалолом. Пока я давилась этой гадостью, они для «успокоения» нервов хлопнули по бокалу коньяка. Вот и спрашивается — где справедливость? Разобидевшись ушла спать в кабинет, а девчонки (я всё слышала) пошушукавшись приговорили до конца бутылку, у них видете ли нервы не железные!

Незнакомая комната, я в объятиях у какого-то лысого накачанного мужика. Он подхватывает меня и несет к необъятной кровати. Вот я уже на ней, а он расстегивает брюки и шепчет — мой проказник соскучился, приласкай его понежнее. Штаны с трусами падают на пол, перед моим лицом появляется огромный член.

— Давай не упрямься, ты же знаешь как мне это нравится, — и он одной рукой берет меня за затылок.

В горле всё пересохло, я не могу сказать ни слова, расширенными от ужаса глазами смотрю на приближающийся к моему лицу мужской половой орган.

Проснулась вся в поту, долго трясло от какого-то непонятного страха. Выпила стакан минералки, переоделась и чистую сухую футболку.

— Это всего лишь сон, противный мерзкий кошмар, — пробормотала засыпая.

Мы с Ланой шли по пустынному берегу моря, держались за руки и смеялись. Вдруг из прибрежных кустов вывалилась компания пьяных парней.

— Вот как по заказу и бляди! — крикнул один из них, показывая на нас рукой.

Через секунду нас окружили, кричащую от ужаса Лану потащили в кусты, по дороге срывая с неё одежду. Мои ноги стали ватными, я не могла сделать и шага, лишь бессильно стонала.

— Оля, Олечка проснись, — услышала сквозь сон.

Открыла глаза, рядом стояла Катюша.

— Услышала твой стон, пришла, а ты во сне метаешься. Давай вставай, хватит на меня дуться, одна всё равно спать не будешь, — потащила меня за руку.

Через минуту я засыпала в объятиях подруги, она что-то шептала и гладила меня по волосам. Кошмары и ужасы благодаря Кате испарились, утром проснулась как огурчик, вернее сморщенный соленый огурец. В теле чувствовалась непонятная усталость, силы пропали, словно я всю ночь разгружала, а может грузила железнодорожные вагоны. Наверное это всё от эмоциональной усталости, столько за эти дни смогла провернуть хорошего. Надеюсь сегодня отдохну, вроде ничего серьезного не