Русская Америка. Сухой закон 3 - Михаил Дорохов

Глава 21

«Нью-Йорк. Факты» пишет…

6 февраля 1920 года. Утро. Нью-Йорк. Редакция газеты «Нью-Йорк. Факты»

Пахло сухой краской. Воздух был горячим от постоянно работающих гудящих печатных станков. Двое работников даже сняли рубашки и остались в одних брюках с подтяжками. Вообще, это прямо наплевательское отношение к этикету. Но здесь, в цеху появлялись только мужчины. «Печатники» даже не замечали меня. Они настолько были поглощены работой, что, кажется, перешли на язык жестов, ве́домый только им. Новые листы шли из-под станка, что с шумом раскалял пространство вокруг. А воздух… Мне казалось, что я открыл большой принтер на своей старой кафедре в прошлой жизни и случайно вдохнул рассыпавшуюся краску из картриджа.

— Режу! — подал голос один из рабочих!

Второй, молча опустил рукоять на пульте.

Жжжжух. Тууууууу. Жжжжжух. Тууууу…

Ножи мелькали, а большие листы собирались в четыре пачки на роликах.

— Где этот малец? — рявкнул один из работников.

— Уши бы ему открутить… — заозирался второй, — Джо!

— Я здесь! Здесь! — подбежал малец лет шестнадцати, и тут же получил подзатыльник. Ну да, тут особо не заморачиваются с правами работников.

— Складывай всё!

— Сейчас.

— Не успеет, мистер Браун! — подал голос один из работников.

Редактор подошёл ближе и обратился к мальчишке:

— Друзья есть? Хотят заработать каждый по два бакса?

— Да, мистер!

— Тогда как уберёшь эти пачки — дуй за ними, что есть мочи. Получишь двадцать пять центов сверху за каждого. Нужно минимум четыре человека.

— Сделаю, мистер Браун! — весело отозвался Джо.

А редактор вернулся ко мне:

— Мистер Соколов! Я, конечно, не жалуюсь, не подумайте! Такая щедрая премия, что у меня часть сотрудников сразу согласилась поработать в ночь без лишних вопросов. Но я просто хочу знать — откуда такая спешка? Вы уверены в этом материале?

Джефф Браун, тот корреспондент, что обладал шикарным стилем и просто невообразимой энергией, поднял большие очки и водрузил их на лоб, чтобы не мешали. Сейчас он держал в руках оттиск материала, который со всей тщательностью проверил до запуска в печать.

Весь вчерашний день репортёры провели в дороге. С раннего утра они поехали в Аунего и резервацию. А Браун был у меня в офисе и интервьюировал опального бывшего судью Абрахама Крауча. Потом редактору пришлось проверить все привезённые материалы, и пошла работа в «надцать» рук. Причём сразу над двумя выпусками. Дневным и вечерним. Все тексты я потребовал сдать к середине ночи, а оттиски уже к утру. Ведь тираж должен был пойти в продажу через полтора дня! Но редакция управилась, потрудившись на славу.

С утра к открытию коммерческих типографий мои люди уже привезли эти оттиски в другие предприятия. Заплатив внушительными чеками за срочность работы. Первые тиражи, как и планировалось, печатали всеми доступными мощностями не только в нашей газете.

Я ответил Джеффу:

— Вы же сами готовили материал. Понимаете, какой эффект он вызовет. Это сенсация!

— Вот именно. Очень «опасная» сенсация. Я знаю, мистер Соколов, вы платите мне за то, чтобы я не задавал лишних вопросов. Я всего лишь хочу вас предостеречь. Фактически это настоящая «атака» на конгрессмена!

— Я прекрасно понимаю вас, мистер Браун. Но это абсолютная правда, которую должны знать люди. Разве не за этим вы пошли в эту профессию? Вы видели интервью, что сделали ваши сотрудники.

— Да, это настоящий ужас… — кивнул Джефф.

Его корреспонденты действительно приехали обратно под вечер, пребывая в полном шоке от записанного на заводе и, особенно, в резервации.

— Значит, вы в курсе, что в материале нет ни грамма лжи. А наша задача — выстоять под прессингом, когда он начнётся. И теперь представьте, что мы выстояли. Я буду рядом, Джефф, не забывайте. Мои деньги и связи пойдут на то, чтобы защитить редакцию. Думаю, триумф неизбежен! Триумф молодого издания, которое вытащило такую сенсацию на белый свет… Попробуйте ощутить, что тогда ждёт редактора и газету…

Глаза Брауна зажглись. Он невольно расплылся в улыбке. Тщеславный мужик. На этом и будем играть помимо солидного жалованья.

— Вы правы, мистер Соколов! Такое нельзя скрывать от читателей!

— Вот именно, Джефф… вот именно… Продолжайте работать. К полудню первый выпуск должен быть уже в городе. Я распорядился временно выделить вам машины моей компании. Всё нужно делать быстро. Помните, первые три выпуска в целях рекламной акции — бесплатные. Они будут выходить три дня подряд. А затем один номер раз в неделю. По цене в один цент. Узна́ю, что кто-то решил навариться и продавать первые три номера, или дороже цента последующие — спущу с него шкуру…

— Разумеется, мистер Соколов…

«Обеденные» газеты — сейчас один из лучших двигателей информации. В эту эпоху более или менее состоятельные люди читают газеты с утра. У них есть на это время. Но они ещё не проснулись до конца. А то и раздражены. Большинство победнее покупает газету по пути на работу. Или в обед. Вдобавок сегодня пятница. У кого-то последний рабочий день. Кто-то будет трудиться ещё завтра. Но всем одинаково хочется сократить рабочее время и забить его хоть чем-то. Обсудить новости с коллегами, пока обедаешь? А что тут у нас? Новое издание, распространяемое пока что бесплатно? Отличный вариант. Разворачиваешь газету — а здесь такое! Сенсация, которую можно обсуждать до конца дня, а потом и все выходные.

Я взял свежеотпечатанный экземпляр и прочитал первую полосу.

'Как местные власти пытаются убить ветеранов войны?

В редакцию поступили тревожные вести прямиком из сердца штата Нью-Йорк. Община Аунего превратилась в секту, которой управляет таинственный проповедник. Местные называют его Пророком, что уже само по себе возмутительно для благочестивых американцев. Ведь заповедь «не сотвори себе кумира» стирают на наших глазах. Как такое могло пройти мимо чиновников и судей штата?

Ветеран войны, раненый в боях под Сен-Миелем в борьбе за нашу страну и нашу свободу, Гарри Ллойд-младший недавно приехал в Аунего, чтобы открыть производство скобяных изделий на старом заводе. Здание и земля были выкуплены у племени индейцев мохоков, что живут в резервации рядом с Аунего. Он обратился в нашу редакцию, ведь ему сразу начали поступать угрозы от местных жителей.

— Через несколько дней после приезда ко мне заявились местные головорезы по фамилии Манфилк. Они угрожали мне и требовали, чтобы я убрался со своей земли