Запорожье -1. Провал - Безбашенный

силе. Эти, если решатся напасть, то вероятнее всего с севера попробуют, со стороны школьного двора и парка. Там и периметр обороны самый длинный, и фортификация наиболее затруднена. И в такой момент спокойствие со стороны реки и зарослей на юге уж точно лишним не будет. Но и с ними в идеале хорошо бы миром поладить, да дружбу наладить, без которой ни сельского хозяйства не развить, ни главного противника на дальних подступах не задержать. И хрен знает, как у киевских русов обстоит дело с конницей. Если Гумилёв не успел ещё ликвидировать черноморских дромитов, то это ранний этап, и своей сильной конницы у Киева ещё нет, а вот если успел, но они его не послушались, то может уже и быть. А от этого же зависит то, как атаковать будут. Если имеют конницу для прикрытия, могут у последнего порога высадиться все и атаковать по суше, если нет, будут десантироваться со стороны реки.

Парадокс ведь, кто понимает! Славянскому анклаву нет ни малейшего шанса ужиться мирно со славянским же государством, против которого ему придётся дружить с неславянскими пиратами, да со степными чуркобесами! С теми, от кого полегче отстоять свою независимость, против тех, от кого её отстоять потруднее. А отстоять надо от всех, поскольку все они дикари ещё те — и дромиты, и степняки, и дражайшие предки…

9. Гоп-компания

Следующий день, условное 21 мая.

— Млять, вгрёбываешь тут, как папа Карло! — посетовал Витёк, укладывая в ряд подававшиеся ему бетонные кирпичи из бывшей тротуарной брусчатки, — И выходные оба звиздой накрылись, и понедельник — день тяжёлый, а теперь и во вторник без расслабона, а по трудовому кодексу, между прочим, за работу в выходные отгулы положены!

— Размечтался, млять! — съязвил Юрец, подавая ему очередной кирпич, — Менты только обещать всё в светлом будущем горазды, а потом найдут причины, по которым всё обещанное выполнить нельзя. Как выходные звиздой накрылись, так и отгулы накроются.

— Да ещё и выпить с тоски ни хрена нет! — добавил Гендос.

— А дай тебе эти обещанные отгулы, так ты будешь нудить, что ни хрена нет и на радостях выпить? — подгребнул его Олег, и вся компания рассмеялась, — В этом тебе не менты виноваты. Они бы тоже предпочли и ту сторону проспекта прихватить со всеми её магазинами. Только и их тоже никто не спросил, как и нас.

— Жаль, что не провалились вместе с нами и эти уроды, которые всю эту хрень нам устроили! — процедил Витёк, — Достал бы калаш, да перестрелял бы на хрен сволочей!

— А кто это, по-твоему, устроил? — поинтересовался Гендос.

— Да гребу я, что ли? Вояки или СБУ — какая на хрен разница? Перестрелял бы с удовольствием хоть тех, хоть этих!

— А с хрена ли наши, с хрена ли не русня?

— Тем, кто там остался, наверняка именно так и срут в уши. Только русня у себя в глуши такую вундервафлю испытала бы, чтобы не палиться с ней раньше времени, у них таких мест до хренища, а где ты в Хохляндии такую глухомань найдёшь? Вот и испытали на нас, грёбаные сволочи! А свалят — конечно, на русню. На кого же ещё-то?

— А я в эти дни наконец-то вздохнул свободно, — заметил Юрец, — Вам-то обоим хрен ли? Один на "Искре", другой на "Мигремонте", у обоих бронь, а я ведь загребался от ТЦК этого грёбаного ныкаться. На работу идёшь — короткими перебежками и озираешься, с работы — точно так же, да и на ней то и дело озираешься — пару раз и туда по мою душу заглядывали, и сгрёбываться приходилось. А на той неделе Костян рассказывал, двоих из троллейбуса прямо выдернули и сразу же повестки им под нос, и он сам стал бы третьим, если бы не ткнул им под нос свой пропуск "Мотор Сичи". Но слыхали же, чего с субботы как раз в силу вступить должно было?

— Млять, точно — сокращение заводской брони на пятьдесят процентов, — Гендос обернулся к Витьку, — Он прав, запросто могли снять бронь и с нас, и тогда — влипли бы. У тебя-то хоть дядя начальник цеха, да и то, хрен ещё знает, а меня — точно сократили бы. И повестку в зубы — вперёд, защищать ридну батькивщину вид росийсих загарбныкив.

— То-то и оно. Да и меня — не факт ещё, что дядя отмазал бы — и поблатнее меня народу полно, — отозвался тот, — А откупаться в ТЦК, чтобы тебя медкомиссия забраковала — ну, один раз ты откупишься, а потом сменят там военкома, и новый опять выдернет тебя на новую медкомиссию, а откупаться будет уже нечем. Так что — да, может, ты и прав. Но один же хрен обидно! Кто-то вообще слинял за бугор, кому было куда и с чем, кто-то мазу такую имеет, что его и не трогают или призывают в заведомый тыл, куда и прилётов нет, у кого-то денег куры не клюют, и ему всегда есть чем откупиться. А ты тут терпи весь этот маразм на военном заводе, шухерись от прилётов, а тут ещё и бронь эту сокращают, ради которой ты только всё это и терпишь. И — ага, того и гляди, что или заметут воевать, или ныкаться придётся, как Юрец. А тут — тоже, млять, из огня, да в полымя!

— Ага, чурки эти, урюки, грёбаные людоловы, — поддержал Юрец, — Татарва там крымская или ногайская, что ли?

— Говорят, какие-то другие, но один хрен примерно такие же, — сообщил Гендос, — Тоже степные бродяги и тоже наверняка людоловы. Не убьют тебя на хрен, так в рабство угонят, и там точно сгинешь ни за хрен собачий. И хрен ты уклонишься от мобилизации.

— Так что же я, сам не понимаю? Тут уж мы и самих себя будем защищать, а не этих грёбаных рагулей и ихнее грёбаное государство. Олег, ты не обижайся, ладно?

— Я тебе, что ли, прямо такой уж невгребенный защитник рагулей? — хмыкнул тот, — Добровольно я и сам хрен бы пошёл. Загребали "культуристы" на "Мотор Сичи", я и не вытерпел, хотел на "Кранкомплект" податься, а там станочников хватает, и блата же ни хрена нет, вот так и завис без брони. А на автосервисе от ТЦКшников хрен укроешься.

— А говорили, ты там прямо идейным стал, добровольно на передок пошёл.

— Да какое там в сраку идейным? Журналюги тебе и не то ещё напоют! Всех на передок один