Турист - Антон Витальевич Демченко

— Не семьдесят третий? Из искусственной комы выводить их не потребуется? — показал немалую осведомлённость Лепп, на что я покачал головой и, открыв боковой люк платформы, извлёк из пенала стандартный газовый баллон со всеми нужными маркировками. Полицмейстер принял из моих рук израсходованный припас и, осмотрев его, сунул в карман, после чего взялся за свой коммуникатор.

— Пока я связываюсь с дежуркой медиков, загрузите этих спящих красавиц в багажник моей машины. Разбудим их в портовом околотке, — бросил он Швырко, и тот, меленько покивав, принялся суетиться вокруг своего, уже шагнувшего к коллегам, подчинённого.

— Я справлюсь, Гавриил Ефимович, — прогудел урядник, поняв, что с такой помощью начальника скорее уронит свою ношу, чем перетащит её в машину полицмейстера. — Вы лучше багажник откройте да последите, чтобы я их головами об угол какой не стукнул.

Тем временем Лепп закончил короткий разговор с медиками и, свернув экран коммуникатора, вновь обратил своё внимание на присутствующих. Обвёл взглядом суетящегося у распахнутой задней двери вездехода надзирателя и что-то тихо ворчащего урядника, коротко глянул на отстранённо наблюдающего за вознёй полицейских Алибекова и, обойдя вниманием Ольгу, остановил взгляд на мне.

— Господин Обухов, во избежание других возможных инцидентов, предлагаю вам дождаться машину сопровождения здесь, — медленно проговорил полицмейстер. — Хорошее место, замечательная погода, река рядом… Могу даже прислать вам угощение из лучшего городского ресторана, чтобы скрасить ожидание.

— Благодарю, но в последнем мы не нуждаемся, — отозвался я. — У нас неплохие запасы деликатесов в машине. А если будет хотя бы час-полтора времени до прибытия сопровождения, то мы успеем даже шашлыком полакомиться.

— Что ж, ла-адно, — протянул Лепп и, развернувшись, неожиданно рявкнул: — Швырко! Оставь уже в покое мою машину и иди сюда. У тебя второй раунд извинений.

— Э-э… — проблеял надзиратель, но, наткнувшись на бешеный взгляд начальства, тут же умолк.

— Или ты будешь отрицать, что эти оболтусы пытались взломать платформу по твоему приказу? — прищурился полицмейстер. В ответ Швырко мотнул головой.

Очередная порция извинений от заикающегося, окончательно запуганного начальником околоточного надзирателя, и этот театр абсурда наконец закончился. Прекрасно понявший мой намёк о шашлыке, Лепп заверил нас, что сопровождение прибудет не позднее чем через два часа, после чего посадил подчинённых в машину, захлопнул за собой водительскую дверь, и чёрный вездеход, подняв столб пыли, умчался в город. А там и Руфат Исмаилович попрощался и укатил следом за полицмейстером, а мы с Ольгой, наконец, оказались наедине. Правда, сходу вернуться к обсуждению идеи, что пришла Оле в камере, нам не удалось. Сначала пришлось разбирать вещи, сваленные мною без какого-либо разбора в платформе, а когда порядок в жилом отсеке был наведён, я взялся за приготовление обеда. И тут уже супруге пришлось потерпеть, поскольку я очень не люблю отвлекаться во время готовки. А вот когда стол был накрыт и мы с удобством устроились под натянутым рядом со спасплатформой тентом, пришло наконец время вернуться к теме беседы, начатой нами в околотке. И идея, предложенная женой, надо признать, пришлась мне по вкусу… Как она сказала? Ради удовлетворения её тяги к справедливости и моей гипертрофированной мстительности, да. Хотя с последним утверждением я так и не согласился… Но это, в самом деле, такие мелочи. Сущий пустяк, я бы даже сказал, ха!

К моменту появления на горизонте машины сопровождения, выделенной нам полицмейстером, мы с женой успели не только обсудить в деталях её идею, поесть и собраться в дорогу, но и накормить всех четырёх блюфростов, невесть каким образом почуявших, что здесь их покормят мясной вкуснятиной, и тут же оказавшихся рядом со спасплатформой. Но тратить своё время на знакомство с сопровождающими наши питомцы не пожелали, так что, едва бело-голубая машина полицейских замерла рядом с платформой, все четыре лиса исчезли из виду. Ну и ладно. Проголодаются, вернутся.

Впрочем, хмурые полицейские тоже не пожелали наводить мосты. Поздоровались, сухо представились и дождавшись, пока мы упакуемся в спасплатформу, вырулили на дорогу и, встав во главе нашей куцей колонны, поддали огня. Уж не знаю, на что они надеялись, разгоняя свою мыльницу до добрых ста двадцати километров в час… То ли на то, что Ольга не справится с управлением тяжёлой машиной на такой скорости, то ли на то, что спасплатформа не способна держать такой скоростной режим. Как бы то ни было, пришлось злым дядькам в форме утереться. Ведомая Олей, наша машина плотно села им на хвост и, поднимая целое облако пыли за собой, уверенно попёрла по узкой дороге, пугая редких встречных оглушительным рёвом вышедшего на форсаж двигателя и низким, но пронзительным гудком-тифоном. Хотя, кажется мне, от звука последнего больше всего страдали наши «проводники». У них даже стёкла в машине дрожали, когда Оля с мстительной улыбкой на устах тянула шнур штатного оповестителя. Сто десять километров пути, почти полтора часа «счастья»… Очевидно, что за это время мы умудрились достать наших провожатых. Так что их машина встала точно у указателя, извещающего проезжающих о том, что они въезжают в город Сарапул, а убедившись, что мы пересекли границу города, водитель полицейской колымаги развернул свою машину чуть ли не на месте и, с визгом шин сорвавшись с места, во мгновение ока скрылся из виду. Даже не попрощались, невежи.

* * *

Воскресенье — день отдыха, но, если у молодых родовичей вдруг просыпается тяга к самостоятельности, оно становится тяжелее понедельника. В этом Девлетъяр Исенбаев убеждался не раз. Вот и сегодняшний день не стал исключением из этого унылого правила.

— Азамат, зайди ко мне и прихвати с собой доклад по сегодняшней доставке, — Боярин… или как было принято именовать его среди челяди и рядовичей, «князь Кара Бек» вернул проигрывавшуюся на огромном кабинетном экране запись к началу, поставил её на паузу и, откинув голову на подголовник массивного кресла, застыл в неподвижности, отрешённо рассматривая открывающийся за окном чудесный вид на Каму. Но не прошло и пары минут, как раздался стук в дверь, и глава рода Исенбаевых встрепенулся. — Входи!

Украшенная затейливой резьбой, дубовая створка бесшумно распахнулась и в кабинет вошёл, нет, вступил боярич Исенбаев. Не наследник, но и не боярский сын, полноправный член рода. Перспективный, расторопный и неглупый, он имел все шансы в будущем возглавить одну из младших ветвей Кара Бек. М-да, имел…

— Ты звал, я пришёл, — гордо вскинув голову, произнёс Азамат, без спросу усаживаясь в кресло для