Ревизор: возвращение в СССР 49 - Серж Винтеркей

– Ну почему бы и нет, – ожидаемо ответил британский посол.

Конечно, Тору знал, что ответить отрицательно на такое предложение такому уважаемому человеку в статусе посла просто‑напросто невозможно. Он по умолчанию считается частью культурной элиты Британии, а культурная элита активно посещает театры.

– Отлично, – сказал с деланным энтузиазмом японский посол, – тогда доверим нашим помощникам покупку билетов и решение вопроса, в какой именно день мы оба вместе сможем сходить ещё раз на эту постановку! Хорошо?

– Да, конечно, Тору, – сказал британский посол и под первым же предлогом поспешно попрощался.

При этом он, конечно, старался держать маску невозмутимости. Но Тору прекрасно видел, что он сыграл блестяще и его явно удалось сбить с толку.

«Ну что же, надо велеть своему помощнику купить два билета в согласованную с помощником британского посла дату, но не раньше, чем через неделю. А за эту неделю ему самому нужно сходить на эту постановку. Чтобы потом, во время совместного просмотра, со знанием дела комментировать послу какие‑то якобы любимые моменты», – подумал Тору.

***

Москва

Набрав Мещерякова из телефона-автомата, спросил, можно ли с ним встретиться. Он, как обычно, ничего против не имел. Правда, я заранее его предупредил, что дело у меня в большей степени личное, но его это нисколько не смутило.

Встретились с ним через час в моей машине у его дома.

– Ну что там, Паша, у тебя? – спросил Мещеряков сразу же как пожал мне руку.

– Не хочу показаться вам сумасшедшим, Андрей Юрьевич… Но есть у меня подозрение, что ко мне Штази своего человека приставить пытается. Девушку молодую, что у нас учится в Москве. Немку.

– Штази?! – изумлённо выпятился на меня Мещеряков, видимо, ожидавший чего угодно, но точно не этого. – Это же вроде спецслужба ГДР?

– Ну да, она самая, – согласно кивнул я. – И нет, я не сошёл с ума. Думаю, вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы быть в курсе об этом.

– Да, Паша, я точно знаю, что ты не сумасшедший, – согласно кивнул Мещеряков. – Ты один из самых хладнокровных людей, которые мне известны в жизни. Даже немножко боязно по этому поводу становится, когда я вспоминаю, что ты снайперской стрельбой увлекаешься вовсю.

– Ну вы знаете, Андрей Юрьевич, это уже перебор, – возмутился я.

Мещеряков рассмеялся.

– Ага, подловил тебя. Купился! Ну ладно, расскажи мне, с чего ты вдруг вообразил вообще, что немцам до тебя дело есть.

– Я ж когда в Берлин летом ездил, то по поручению Захарова заходил к местному первому секретарю горкома Вилли Петерману. Вот отсюда мог и прорасти их первый интерес ко мне. Ну и опять же, я в Кремле работаю, на радио мелькаю, в газете «Труд» статьи печатаю. Так что корни для такого интереса определённые иметься всё‑таки могут, согласитесь.

– Ну, могут теоретически, – сказал Мещеряков, неуверенно качая головой, – но ты же советский гражданин, а Штази – это социалистическая ГДР… Да и почему ты вообще решил, что эта девица из Штази?

– Ну, скажем так, мне достаточно неуклюже об этом намекнули, что она из Штази. Не прямо сказали, но я смог догадаться, что к чему, – сказал я. – Не буду говорить кто именно намекнул, по определенным причинам, но за эту подсказку я этому человеку чрезвычайно признателен. Ну а к вам – стандартная просьба: последить за этой девушкой. Куда ходит, с кем общается – всё, как обычно, недельку‑другую. Вам же всё равно тренировать ваших архаровцев надо, правильно? Ну и я заплатить, конечно, могу, поскольку это с нашими делами никак не связано.

– Да платить не надо, любые твои проблемы автоматически связаны с нашими делами, – махнул рукой Мещеряков. – Думаю, с новым главой службы безопасности я вопрос этот также согласую. Походим, конечно, за шпионкой этой твоей. Давай, говори, что за девка там в Мату Хари решила поиграть...

Описал, как Луиза выглядит, рассказал, где она учится.

Глава 21

Москва

Мещеряков, после разговора с Ивлевым, тут же подойдя к ближайшему городскому телефону, набрал своего нового начальника и попросил о срочной встрече, сказав, что произошло кое‑что гораздо больше по его профилю, поэтому нужен его совет и даже приказ.

Конечно же, подумал он, когда новый шеф немедленно согласился, что это по его профилю. Мещеряков уже прекрасно понял, что человек, который провёл столько времени за границей, не мог работать нигде, кроме Главного разведывательного управления Советского Союза.

Ясно, что занимался он либо разведкой, либо контрразведкой. Если Ивлев заявляет о наличии шпионки, пусть и из дружественного государства, то кто он такой – обычный бывший мент, чтобы разбираться с таким сложным делом? Тут как раз такой спец из ГРУ и нужен.

Встретились через час на улице. Ну да, конечно, такие щекотливые вопросы в доме точно не стоит обсуждать.

Погода, к счастью, была не очень холодная – всего минус десять. Было бы холоднее, может быть, и в машине бы всё это обсуждали. А так решили пройтись по скверу возле дома Леонида.

– Ну что там такого срочного, Юрьевич? – спросил Бочкин.

Мещерякову показалось даже, что несколько снисходительно. Но, с другой стороны, он ещё недостаточно хорошо изучил шефа, поэтому, может быть, просто на него наговаривает.

Бывает, что человек считает искренне, что он держится просто отчуждённо, а со стороны люди уверены, что он высокомерен. Был у Мещерякова один знакомый как‑то, который очень искренне удивился, когда его обозвали высокомерным типом. Тогда‑то и выяснилось, что о высокомерии речь абсолютно и не шла…

– Помните того самого вундеркинда, который у нас показал себя очень на многое способным? Павла Ивлева.

– Ну конечно, как тут забыть, – улыбнулся Леонид.

– Так вот, он уверяет, что ГДР-овская Штази подослала к нему шпионку – то ли чтобы соблазнить его, то ли чтобы раскрутить его на какую‑то информацию.

Мещеряков редко видел, чтобы так разительно и быстро менялось лицо человека. Неизвестно, было ли это высокомерие или отчуждённость, но прямо сейчас, едва он это сказал, он увидел перед собой настоящего хищника. Только что