Ревизор: возвращение в СССР 49 - Серж Винтеркей

ноздри возбуждённо не раздувались, а так – практически один в один волк, взявший след какой‑нибудь косули. Ну точно, как он и думал, новый шеф из ГРУ… Вон как соскучился по привычной работе, получается…

– А что, этот ваш Ивлев разбирается в шпионках? – спросил он.

– Вот чего не могу знать, того не могу знать, Леонид, – с сожалением пожал плечами Мещеряков. – Но вот послушай, какие у него обоснования.

И он изложил всё, что рассказал ему Павел: что его, мол, кто-то предупредил о том, что эта девушка, очень сильный интерес к нему проявляющая, может являться агентом Штази.

– Ну что же, это очень интересно, – задумчиво произнёс Леонид. – Значит, говоришь, он попросил последить за этой дамочкой?

– Да. Было уже такое, что он просил следить за кем‑то. И ты знаешь, Леонид, это точно не оказалось напрасным шагом с нашей стороны.

Мещеряков тут же рассказал о той ситуации, которая у них когда‑то с группировкой Володина возникла. И том разгроме, который они ей устроили.

– Значит, к мнительности он не расположен, – сосредоточенно кивнул начальник.

– Ивлев? К мнительности? – рассмеялся Мещеряков. – Более хладнокровного человека я, наверное, не видел, несмотря на его юный возраст. Я думаю, если метеорит упадёт и пол‑Москвы будет в руинах лежать, вот тогда, может быть, Ивлев и задёргается. А так… Ты же сам видел на нашем мероприятии в «Полёте», как после хвалебного выступления Захарова все на него волком стали смотреть. И что, его хоть капельку смутило это? Нет. Встал и спокойно себе выступил, красиво. Резко поправил для себя ситуацию после этих похвал шефа. Так что да, Ивлев не будет дёргаться по пустякам, зато все серьезные ситуации отслеживает. Это у меня твёрдое такое представление сложилось.

– Ну а как с точки зрения слежки, Юрьич? Наши бойцы не подведут? Не спугнут эту дамочку? – спросил его начальник.

– Ну тут, Евстафьич, тебе надо самому на них в деле посмотреть, – развёл руками Мещеряков. – Что сам умел, то им смог передать. Но сам я слежкой в милиции, когда работал, почти не занимался. Быстро вырос, на другие дела бросили.

– Вот, кстати, да, и прекрасный повод – посмотреть на них в деле, – согласно кивнул Леонид. – Ну что же, давай проработаем план. Нужно проследить – так проследим. Эх, жаль, что в государственные структуры никак нельзя обращаться. Есть у нас, понимаешь, специалисты, которые за пару часов пробили бы всё по этой дамочке. Если что, тут же её обратно в Берлин бы и выперли.

– Ну да, глупо было бы с нашей стороны внимание КГБ к Ивлеву привлекать, – согласился с ним Мещеряков, довольный тем, что Леонид сам поднял эту щекотливую тему.

Ну и тем, что новый начальник правильно понимает расставленные приоритеты. Организация прежде всего, нечего за старые представления цепляться.

– А с другой стороны, – покачал головой Леонид, – и нет большого смысла привлекать серьёзные структуры к этому делу. Потому что, если действительно эта девчонка на Штази работает, никто же не будет арестовывать агента дружественной разведки. По попе нашлёпают, максимум, и в Берлин её вышлют обратно, да выскажут возмущённо всё на самом высшем уровне немецким разведчикам. Тут может быть только один интересный случай – если она из ГДР, но на самом деле на разведку ФРГ работает. Но если мы что‑то вот такое выясним, то тут уже не знаю, что и делать. Придётся уже по этому поводу с шефом советоваться. Непосредственно западную шпионку на свободе оставлять не хотелось бы… Много вреда стране может принести.

Мещеряков хотел уже было сказать: «Да какое дело западногерманской разведке может быть до Ивлева?», но тут же сообразил, что ему ответит Леонид: «А какое дело гдр-овской разведке есть до Ивлева? Потому как если одной разведке дело есть, то почему не предположить, что и у другой интерес может объявиться?»

– Значит, Захарову сейчас не будем сообщать? – спросил Мещеряков.

– Да нет, сообщу, конечно, при ближайшей встрече, – сказал Леонид. – Но экстренную встречу ради такого точно устраивать не стоит. Рассмотрю вместе с другими вопросами. Шеф же вряд ли запретит нам за этой девчонкой последить, правильно?

– Да нет, конечно, не запретит, – согласно кивнул Мещеряков. – В этом плане он мне всегда большую волю давал.

***

Бельгия, Брюссель

Диана снова вернулась в привычный мир показов и рекламы – словно не уезжала никуда в Японию и на Кубу. Но, слава богу, она чувствовала себя очень хорошо отдохнувшей.

И онсэны в Японии, и кубинский пляж, да и удивительным делом – кубинское стрельбище – вдохнули в неё море энергии. Она буквально чувствовала себя посвежевшей, отдохнувшей и очень радовалась тому, что грамотно загорала на территории Кубы, не спалив свою нежную кожу, но приобретя достаточно модный оттенок лёгкого загара.

Они отработали с Марией в Лондоне, после чего тут же переместились в Брюссель.

Одна только вещь беспокоила Диану: Мария по‑прежнему вела себя достаточно странно, как и при той первой встрече в Больцано после приезда из Японии. Ещё недавно это была достаточно лёгкая в общении женщина, бывшая постоянно в прекрасном настроении, шутившая, подбадривавшая её, внушая ей оптимизм, даже если что‑то шло не так с точки зрения самой Дианы.

А сейчас вдруг роли резко поменялись: Мария раскисла так, что самой Диане приходилось то и дело её подбадривать.

Влюбилась она, что ли? Но что тогда молчит, как партизан? – раздражённо думала Диана. – Ну и если даже влюбилась, ну встреться ты с мужиком, да решите вы всё между собой. Есть у него какие‑то чувства к тебе – так идите дальше. Явно же не может быть тут какого‑то стеснения, учитывая, что Марии уже тридцать пять лет так точно. Поздновато стесняться как подростку…

Ещё один странный момент: Мария вдруг начала очень сильно интересоваться тем, чем занималась Диана в Советском Союзе.

Она начала расспрашивать её про город, где она жила, про мать, про отца, других каких‑то родственников, друзей. Интересовалась, как она проводит время с семьёй, что у неё с учёбой и так далее.

А ведь при одной из первых встреч, когда узнала, что она из Советского Союза приехала, то максимум пару вопросов тогда ей задала. Да и всё на этом. Видно