Полукровка 3 - Василий Горъ

Я мысленно вздохнул и постарался ее успокоить:

— Теть Марин, Костя повзрослел, поумнел и стал в разы ответственнее. Кроме того, наша компания неплохо сдружилась. Поэтому даже если ваш сын и задурит, то уже заработанное уважение сгладит или сильно ослабит негативный эффект. Да и я там не просто так…

В то, что Синица способен не задурить в отношениях с девушками, она, естественно, не поверила. Но благодарно улыбнулась и плавно сменила тему — заявила, что сын устроил ей виртуальную экскурсию по квартире, которую ему выделил я, поблагодарила за заботу о «ее бестолочи» и поинтересовалась, правда ли Костик живет в этой квартире еще с двумя парнями.

Я показал ей голографии Матвея и Миши, крупными мазками описал их характеры и дал понять, что эта троица настолько хорошо спелась, что решает любые проблемы сообща.

Тут Синицыной полегчало, и она переключилась на тезку: сообщила ей, что знает меня чуть ли не с пеленок, считает вторым сыном, по-настоящему уважает и… уверена, что я — лучший напарник из всех возможных. Я закатил глаза к потолку, так как решил, что Завадская с удовольствием подхватит эту тему и как следует разойдется. Но не угадал — напарница обошлась всего двумя короткими предложениями:

— Он действительно лучший. Поэтому я от него никуда.

Как ни странно, этот намек был услышан, и Марина Валерьевна решила разговорить Кару иначе — «вспомнила» о том, что общается с капитаном ССО, причем награжденным несколькими боевыми орденами, плавно сменила тему беседы и грустно улыбнулась:

— Я только что поняла, что у вашего чина и честно заслуженных наград есть сразу несколько «обратных сторон». Первая — это цена, заплаченная за геройство. То есть, незаживающие раны на сердце, тяжелые воспоминания и потраченные нервы. Вторая — отношение окружающих: увы, для абсолютного большинства вы — приз, которым можно усилить род, и не более. А третья — это нынешний уровень планки ожидания: если раньше к вам относились, как к обычной аристократке, то сейчас ждут чего-то особенного, а «обычное» уже не ценят.

Марина пожала плечами и сделала небольшой шаг навстречу:

— Все верно. Но мне повезло. И с напарником, и с командой — я общаюсь только с ними, а они видят во мне личность. Кстати, вашему сыну, Косте, тоже нет дела до моей перспективности: я для него — второй номер Тора и подруга.

Синицына обратила внимание на то, что словосочетание «второй номер Тора» прозвучало раньше слова «подруга», поняла, что за этим стоит, и самую чуточку потемнела взглядом. Но расклеиться я ей не позволил — повернулся к девчонкам и начал расспрашивать о новой школе. Причем не формально, на «отвали», а вынуждая колоться. А после того, как составил представление о масштабах их нынешних проблем, задал три уточняющих вопроса:

— Вы завтра к девяти?

— Ага.

— А где находится школа?

— Если смотреть на «Иглу» со стороны озера, то в торце правой части ее основания… — ответила Ульяна.

— То есть, вход и через дом, и через парк, верно?

— Да.

— Отлично! Значит, завтра в восемь сорок пять утра вы должны стоять в лифтовом холле летного ангара: мы с Мариной с шиком доставим вас к школе на «Волнах».

— Летаем мы… энергично! — весело хохотнула Завадская, сообразив, что я задумал. — Так что ваше появление запомнится надолго. Ну, а как отвечать на вопросы особо любопытных личностей, я сейчас расскажу…

…Объяснять Кара умела. И разбиралась в таких тонкостях «предмета», что у меня несколько раз портилось настроение… несмотря на то, что аксиомы поведенческих реакций мелких аристократов излагались с великолепным юмором и вызывали смех. Увы, даже не на втором плане, а на десятом-двенадцатом ощущался не самый приятный опыт, и это ощущение вызывало все усиливающееся желание найти и изувечить ее обидчиков. Или, в крайнем случае, превентивно искалечить тех, кто мог обидеть сестер Чаги— … вернее, уже Синицыных.

Что самое неприятное, это желание никуда не делось и к моменту, когда мы решили, что засиделись, и откланялись — всю дорогу до моей квартиры часть сознания строила планы один злобнее другого и придумывала способы минимизировать наиболее вероятные негативные последствия. Вот слишком поздний входящий вызов и разозлил. Нет, срывать злость на старшем смены службы безопасности «Иглы» я, конечно же, не стал — вежливо спросил, чем обязан, выслушал ответ и преувеличенно медленно повернулся к Завадской. Чтобы удержать лицо:

— Мариш, тут к нам твои родичи пожаловали. Узнали, что мы, судя по всему, в гостях, но до сих пор ждут возможности почтить визитом.

Она потемнела взглядом, как-то уж очень холодно поинтересовалась, кто именно, выслушала ответ и криво усмехнулась:

— Попроси передать, что для этих личностей нас не было, нет и никогда не будет!

А после того, как я выполнил эту просьбу, попрощался с СБ-шником и сбросил вызов, влипла в мои объятия и криво усмехнулась:

— Людмила Вадимовна — моя родная старшая сестра, умопомрачительно красивая и фигуристая девица на три года старше меня. Светлана Павловна — сестра двоюродная. Чуть менее красивая, но значительно более грудастая. А Станислав Павлович — двоюродный брат, отличающийся умением заболтать кого угодно. Кстати, забыла сказать самое главное: обе сестрички — идейные проститутки — уже лет шесть сидят на зарплате деда и раздвигают ноги перед всеми, на кого он показывает пальцем. А цель их прилета объяснять?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. И голографии этих «красоток» тоже показывать не надо — у меня есть ты. А идейные проститутки и непревзойденный эксперт по работе языком пусть валят лесом…

Судя по тому, что Марину мгновенно отпустило, этот ответ лег ей на душу, как родной. Но я был не готов давать шанс ни одному из ее тараканов, поэтому подхватил страдалицу на руки, пошел в сторону ванной и попросил Феникса наполнить джакузи теплой водой. Добравшись до места назначения, поставил пригревшуюся напарницу на пол, раздел и помог улечься на пока еще сухой «лепесток». Потом разделся сам, завалился на свой, притянул Марину к себе и ласково поцеловал в высокий лоб.

Она обняла меня поперек корпуса, пристроила щечку на плечо и, как ни странно, подняла вопрос, никак не связанный с несостоявшимся визитом ее родни:

— То-ор, я тут проанализировала предложения Цесаревича и пришла к выводу, что нам стоит определить потолки своих возможностей и для