Полукровка 3 - Василий Горъ

Я включил голову и поделился первой же догадкой:

— Новая война или серия диверсий, по итогам которых потребуется срочная эвакуация Императора и его ближнего круга на какую-нибудь другую планету Империи?

— Ага.

Голова продолжала работать, поэтому я увидел и очевидные уязвимости этого способа спасения государя:

— Параметры выхлопа линкора Ромодановского наверняка известны всем заинтересованным лицам. Поэтому противники сосредоточат весь огонь на этом корабле чуть ли не раньше, чем он высунет нос из подземного ангара. Так что, по-хорошему, эвакуацию надо проводить на как можно менее приметной мелочи с мощными генераторами маскировочных полей. К примеру, на наших «Наваждениях».

— Согласна. Однако у Олега Александровича может появиться необходимость показать флаг. То есть, продемонстрировать отвагу, несгибаемую волю или что-нибудь еще. Но пилотов, вытягивающих линкоры на «двоечки», у него нет, а «единички» перекрываются с полпинка.

— Выяснить потолки возможностей действительно надо… — кивнул я, сказал, что мы, вероятнее всего, займемся этим делом летом, а потом спросил, не метит ли она, часом, в личные пилоты Ромодановских.

Вопрос задал с улыбкой, но напарница ответила серьезнее некуда:

— Личный пилот Императора или Цесаревича — это фигура. Причем очень серьезная. А я не люблю ни людей, ни их внимания. Поэтому если мне вдруг надоест образ жизни свободного оперативника, то приобрету себе домик в каком-нибудь богом забытом месте и доживу остаток своих дней там. Кстати, почти уверена, что предлагать этот вариант будущего Даше с Машей тоже бессмысленно. А вот Матвею и Рите — можно. Особенно в варианте «Власьев — первый номер или первый пилот, а Верещагина — второй». Но есть нюанс: если Император заберет эту парочку себе, то с концами. Просто потому, что им надо будет стать секретоносителями другой структуры и другого уровня. И еще: через меня «техника двойного назначения» на сторону не уйдет — я тебе обязана ВСЕМ. Через Дашу и Машу, как мне кажется, тоже. По той же самой причине. А через них, честно говоря, не знаю. И это расстраивает…

Меня тоже расстраивало, так как выкладки Завадской как-то уж очень точно перекликались с моими ощущениями, а последствия бесконтрольного «тиражирования» откровенно пугали. Поэтому я на какое-то время ушел в себя и предельно добросовестно проанализировал услышанное. А потом озвучил принятое решение:

— Торопиться мы не будем: сначала как следует проверим ребят и девчат в экстремальных ситуациях. Благо, Цесаревич нас никуда не торопит.

Она согласно кивнула и закрыла глаза. А после того, как я отправил свои пальцы путешествовать по ее спинке, начала постепенно расслабляться. Через первую Вечность ласково поцеловала меня в дельту — чтобы не шевелиться. Через вторую еле слышно призналась, что ей хорошо. А через третью вдруг напряглась, приподнялась на локте и гневно зашипела:

— Мой дед, паскуда, не смог дозвониться и нашел выход из положения — разблокировал мой старый счет и перечислил на него один рубль, а в графу «Назначение платежа» вписал требование немедленно вытащить его личный идентификатор из черного списка!!!

— Ну, так вытащи… — недобро усмехнулся я и сорвал Марину с нарезки — озверевшая девчонка последовала моему совету, немного подождала, приняла входящий вызов, послушала монолог собеседника секунд десять-пятнадцать, а потом перешла на рык:

— Дед, мне плевать на чувства твоих ручных потаскух, на твои розовые мечты и на тебя самого! Впрочем, если ты не уймешься и не забудешь о моем существовании, то я сочту твою навязчивость объявлением войны и устрою воздаяние похлеще Большой Голой Прогулки…

Глава 28

18 — 19 апреля 2470 по ЕГК.

…Большую часть времени снижения по «коридору» и полета к ангару в Аникеево мы провисели в планетарной Сети — смотрели видеозаписи с приема в Императорском дворце, на который были вынуждены прибыть новые послы Делийского Султаната и Каганата, оценили те самые нюансы их поведения, над которыми угорали многочисленные комментаторы, и слегка погордились Империей, выстоявшей в кровопролитной войне, переломившей хребет врагу и заставившей его эмиссаров поумерить обычный апломб. А после того, как притерли «Наваждения» к парковочным местам и «огляделись», активировали оптические умножители, рассмотрели маркировки на транспортных упаковках вирткапсул, обнаружившихся у дальней стены помещения, и выпали в осадок. Почему? Да потому, что я заказал и оплатил самые мощные, но гражданские, а эти были армейскими. И, вне всякого сомнения, не из простых. А значит, Цесаревич, заинтересовавшийся моей идеей, дал команду «повысить ставки», и эта команда была выполнена.

Как вскоре выяснилось, Ромодановский скорректировал не только эту составляющую моих планов: в бронированном кейсе, «забытом» на одной из паллет, обнаружились «лишние» программные оболочки и базы данных, а в коробках второго ряда — пилотские кресла, рекомендации по их монтажу, ИРЦ и стационарные модули дополненной реальности!

Вот мы с Мариной искинами и зарулили — объяснили, что, куда и как устанавливать, описали конечную цель и минут пять-семь понаблюдали за суетой «Техников», выбежавших из трюмов. А когда убедились, что процесс пошел, с чувством выполненного долга загрузились в мою «Волну», вылетели в подземный лабиринт и помчались к КПП.

Вырвавшись на оперативный простор и поднявшись на безлимитку, я набрал полковника Андреева, поздоровался, сообщил, что уже на планете, и поинтересовался, когда он сможет меня принять. Как и следовало ожидать, начальник ИАССН, получивший недвусмысленные распоряжения «от самого» Цесаревича, заявил, что в любое время дня, поэтому я кинул взгляд на экран ИРЦ, на который напарница вывела картинку с навигатора, произвел нехитрые расчеты и заявил, что могу прибыть в штаб академии к шестнадцати десяти.

Семен Сергеевич сказал, что будет ждать. И перевыполнил обещание — встретил нас в приемной, еще раз поздоровался, поздравил, пригласил в кабинет, предложил устраиваться поудобнее, врубил мощную стационарную «глушилку» и превратился в слух.

Получасовой разговор прошел — как выразились бы политики — в теплой и дружественной обстановке: я озвучивал свои хотелки и описывал алгоритмы их реализации, а Андреев либо сходу брал под козырек, либо задавал вопрос-другой и предлагал толковые дополнения, а на самом последнем этапе щедро «нарезал» мне доступов и прямо при нас поднял по учебно-боевой тревоге три первых отделения разных учебных рот первого курса.

Мешать ему реализовывать второстепенную часть наших планов было бы идиотизмом, поэтому мы поблагодарили полковника за помощь, пожелали всего хорошего и откланялись. Следующие минут десять-пятнадцать провели в беседке у штаба — обсуждали на удивление теплый весенний день, лениво наблюдали за структурированной суетой