Каскадер - Мария Карела

Следующая ветка оказалась покорена мною, и я села на нее верхом, чтобы немного передохнуть. Желуди поблескивали под заходящими солнечными лучами еще чуть выше. «Чуть» составляло около пяти-семи таких веток. Но если я грохнусь отсюда, то переломаю все кости о другие ветви раньше, чем долечу до Глеба.

О'кей, хватит отдыхать. Вперед!

Встала, подтянулась, закинула ногу, села…

Вот дьявол! От рубашки на ладонях остались одни лохмотья, так я скоро руки обдеру!

Встала, подтянулась, закинула ногу, села…

Желудь! Еще одна ветка – и я до него достану.

Ага! Есть! Ох ты!.. Ну и держится же он! Придется перепиливать Витой!

Наконец желудь был снят и водворен в задний карман джинсов – больше его все равно деть некуда.

Снизу послышался вскрик и какой-то подозрительный шум. Неужели на Глеба кто-то напал? Надо скорее спешить вниз!..

…Но при этом было бы неплохо не свалиться.

Спускалась я куда быстрее, чем поднималась, – меня изрядно подгонял шум снизу.

Наконец, оказавшись метрах в десяти от земли, я смогла разглядеть, что происходит. На Глеба напали три… хм… здоровых борова.

– Три поросенка! – истерично хихикнула я.

Да, это уже ни в какие рамки не укладывается. К тому же, что самое плохое, подозреваю, что эти поросята – не нечисть, а обычные животные, ну может слегка мутировавшие в этом мире, а значит, Вита им нипочем. Кинжал хорош против человека или ему подобного существа, когда даже короткое лезвие достанет до всех жизненно важных органов, а здесь что делать? Мне просто не пробить слой жира и мышц. Хорошо, что у Глеба длинный клинок. Вопрос лишь в том, справится ли он в одиночку с тремя тварями?

Глеб словно читал мои мысли.

– Не слезай, Керен! Твой кинжал здесь будет бесполезен!

Я сидела уже на последней ветке и смотрела на бой. Глеб прижимался спиной к стволу, чтоб его нельзя было окружить, а хрюшки носились кругами, норовя боднуть его огромными пятачками. Но, к сожалению, это только на словах так забавно звучит, а на деле пара таких ударов – и Глеб не встанет. К счастью, боровам не приходило в голову объединиться и атаковать одновременно.

Впрочем, я не собиралась бросать Глеба на растерзание. Вариантов было два. Первый – втянуть его наверх, на ветку, но тут больно много недостатков: во-первых, что делать после? Швыряться в хрюшек желудями? А во-вторых, до земли – три метра. Он сам, постоянно атакуемый, не залезет, а мне не хватит сил, чтобы помочь ему. Значит, принят план «В», единогласно!

Приземлилась я точно туда, куда и целилась, – на загривок одному из кабанчиков. Покалывая его кинжалом за ушами, я заставила его отбежать подальше. Надеюсь, Глеб справится с оставшимися двумя.

Ух! Тварь поняла, что сбросить меня не удастся, и решила, видимо, доконать скоростью…

Хорошо, что я не ношу шляпки. Впрочем, если он еще чуток прибавит, я лишусь не то что какой-то шляпки, а сразу скальпа…

Каким-то чудом за секунду до того, как боров сделал свое грязное дело, я догадалась, почему он так разогнался…

Он встал как вкопанный, и не будь я к этому готова, меня бы перекувырнуло и отправило в свободный полет до ближайшего препятствия, а так я отделалась только синяком на лбу да тремя сломанными ногтями.

– Керен! – раздался крик откуда-то издалека. Разъяренный неудачей кабан бросился на звук, как бык на алую тряпку.

Два борова валялись под дубом, один еще скреб скромной четырехпудовой ножкой землю.

Мы же неслись прямо на Глеба, и я ровным счетом ничего не могла сделать – оставалось только прижиматься покрепче да держаться, чтоб не грохнуться о землю.

Раз – Глеб красиво отошел в сторону, позволив глупому животному проскочить мимо. Два – одним рывком догнал начавшего тормозить хряка. Три – резко загнал клинок в бок твари.

Я соскочила чуть раньше, чем тело брякнулось наземь, кажется, мертвое. Ну по крайней мере навредить нам он уже не сможет.

– Вот он, желудь! – я показала трофей Глебу.

– Отлично. Хорошо ты придумала с прыжком, – похвалил он меня. – А то я и в самом деле мог бы не справиться с тремя.

– Вы уже закончили? – голос позади нас был полон изумления.

– Конечно, – ответила я, бросая в руки Русой Росе добытый желудь. – А что, должны были быть проблемы?..

– Но желудь охранялся…

– Тремя поросятами? – хмыкнула я. – Наф-Наф, Нуф-Нуф и Ниф-Ниф?

– Что ж, тогда будем считать, что с заданием вы справились. Осталось третье, – ответила русалка, игнорируя мою издевку.

– Ага, – я достала клубочек. – Вперед, клубочек! Нам нужен зуб мудрости жар-птицы, я ведь ничего не перепутала?

– Нет, ты правильно запомнила формулировку задания, – донесся до нас голос Русой Росы откуда-то издалека.

– Тебе не кажется это странным?

– Ты о чем?

– Как у птицы могут быть какие-либо зубы?

– Но ведь это другой мир, с другими законами. Мало ли какие тут жар-птицы водятся?

– Не знаю, не знаю.

– Почему клубочек не движется?

– Может, он двухразовый?

– Вряд ли. Это же сказочный символ, а там всегда три, семь, двенадцать раз – но не два.

– Ты только что говорила о жар-птице с зубами, так почему клубочек не может быть двухразовым?

– Ладно, я не знаю. Что будем делать?

Глеб пожал плечами. И в самом деле. Перед нами – целая неизведанная страна, в которой нам нужно найти одну-единственную птицу.

– Жар-птицы живут в горах, – безапелляционно заявила я. – Будем искать горы.

– Где? – безнадежно спросил Глеб.

– Разыщем какого-нибудь местного жителя и узнаем у него.

– Великолепная мысль! – ехидно отозвался наемник. – Извините, вы не подскажете, где здесь горы, в которых живет жар-птица, и как нам добраться до нее за оставшиеся Ар-су четыре часа? Особенно будет забавно, если мы зададим этот вопрос какому-нибудь приспешнику князя. «Милый упырь…»

– Стоп! Глеб, я что-то видела… Что-то важное… Упырь, упырь, упырь… А-а-а! Я знаю, знаю, знаю! Мы спасены! – Я бросилась Глебу на шею.

– Ты что, с ума сошла?! Почему мы спасены?

– Потому что я знаю, где жар-птица.

– Где?

– В клетке, на балконе, в том дворце, мимо которого мы проходили.

– Жар-птица?

– Да! Я еще заметила, что цветы очень красиво гармонируют с оперением птицы, что сидела в клетке, подвешенной прямо над головой у Велимира! Мне показалось, что Цветы мерцали огненным светом, но, видимо, все объясняется проще – мерцала птица!