Сценарист - Син Айкава

не стал скрывать юный злодей. — Я практически полностью уверен в том, что моих сил хватит, чтобы победить Все За Одного, но я не могу быть уверен в том, что мне не помешают. Поэтому я решил сначала избавиться от всех возможных угроз — так я увереннее смогу вступить в битву с главным врагом моей семьи.

Эйджиро тяжёло вздохнул, прикрыл глаза и погрузился в размышления. Для формулировки ответа ему хватило всего лишь несколько секунд, после чего он решительно посмотрел в глаза Айкавы.

— Даю тебе слово, что мы не помешаем, — выдал он. — Для нас же будет лучше, если два сильных злодея ликвидируют друг друга.

— Правильное решение, — кивнул головой злодей.

В этот же момент, что было крайне неожиданно, Син протянул руку встающему на ноги Киришиме. Выражение лица последнего наполнилось смятением и удивлением. Красноволосый взглянул на протянутую руку, словно не веря своим глазам. Несколько секунд он молча смотрел на неё, будто бы не понимая, происходит ли это в реальности или же это всё иллюзия, что создал его уставший разум.

— К чему это? — решил поинтересоваться молодой герой. — Ты же понимаешь, что наш конфликт так не решить.

— Единственный способ избавиться от вражды между людьми — это вывернуть душу наизнанку друг перед другом… И обняться по-братски… Но это невозможно. Ведь невозможно разглядеть, что находится у человека глубоко внутри, и понять, какие чувства кипят в нём на самом деле, — ответил Айкава. — Я хочу пожать тебе руку не для того, чтобы попытаться как-то загладить всё то, что между нами и не только произошло, а для закрепления нашего договора, — он решительным взглядом посмотрел в глаза собеседника. — Вдобавок, ты смог избавиться от тени самостоятельно, чего не смог я, и этим жестом я признаю тебя… равным себе, Киришима.

Эйджиро таких слов явно не ожидал. Он планировал услышать всё, что угодно: начиная от оскорблений, заканчивая угрозами в его адрес и в адрес его друзей. Но то, что он слышал сейчас, никак не могло уложиться в его голове.

— Признаёшь меня… равным себе? — переспросил он.

— Когда тень завладела моим разумом, я не смог избавиться от неё самостоятельно, из-за чего другому человеку пришлось мне помочь. То же самое произошло и с Джиро, в результате чего уже мне пришлось освобождать её из рабства причуды моего отца. Ты же… смог справиться с причудой в одиночку. Только сильный сможет сотворить подобное, — был уверен в своих словах длинноволосый подросток. — Я не знаю, как пройдёт моя грядущая битва с Все За Одного, но я знаю точно, что в случае, если я проиграю, в этой стране найдётся человек, способный надрать ему задницу.

Киришима слушал слова Сина с некоторым изумлением и внутренним волнением. Он чувствовал, как сердце его билось сильнее, отражая бурю эмоций, что бушевала в нём в этот самый момент. Внезапное признание равенства от человека, которого он долго считал врагом, вызывало у него смешанные чувства.

Молодой герой медленно поднял свою руку, слегка колеблясь на мгновение, но затем всё-таки принял рукопожатие, сжав руку Сина… Это был не просто обычный жест — это было признанием равенства, договором о сотрудничестве и пониманием того, что прошлого уже не изменить, но каждый из них был способен начать менять сегодняшний день, чтобы завтрашний стал лучше.

— А ты сильно изменился, — произнёс Эйджиро. — Теперь ты больше не тот озлобленный на весь мир подросток, что искал лишь мести.

— Людям свойственно меняться, — слегка улыбнулся Син. — Мы не можем изменить то, что сделано, мы можем только жить дальше, — с ноткой боли в глазах произнёс он. — Увы, но это не изменит того факта, что я навсегда останусь злодеем. Такова уж моя судьба.

— Судьбу всегда можно изменить.

— Только не мою — мой сценарий уже написан, и редактированию он больше не подлежит.

Расцепив руки, Айкава тут же отвернулся от собеседника и отправился прочь. Ни прощания, ни каких-либо слов — всё это было бессмысленно. Эти двое не были друзьями, так что и надобности во всём этом не было.

— А что будет после? — остановил Сина своим вопросом Киришима. — Что будет после того, как ты одолеешь Все За Одного?

Юный злодей посмотрел на молодого героя, затем обратил свой взгляд на звёздное небо, прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Стану… свободным.

Глава 65

Расплата

С неба шёл проливной дождь. Город и его окрестности были погружены в тотальный хаос: здания разрушены, часть жителей эвакуирована, а другая их часть бездыханно лежит на земле, испустив последние ноты жизни, что растворялись в воздухе с каждой новой атакой злодеев. Запах крови невозможно было не учуять — нотки металла и гнили могли заставить любого скорчить недовольное и болезненное лицо, поселив в голове мысль о том, что пора бежать, как можно дальше.

Герои ничего не могли сделать с тем безумием, что на них навалилось. Их сил просто не хватало для того, чтобы справиться с большим количеством злодеев, что нахлынули на улицы. Некоторые герои бились до самого конца, отдав свою жизнь ради того, чтобы обычные люди смогли скрыться, спрятаться, убежать или хотя бы собраться с духом, чтобы без страха столкнуться со смертью лицом к лицу.

Никто не хотел такой участи: ни герои, ни злодеи, ни гражданские. Вот только воля судьбы — штука, что малопонятна трезвому, логичному и рациональному мышлению. У неё нет морали, принципов, законов и сострадания — лишь обыкновенная случайность, способная как прервать чью-либо жизнь, так и даровать её тому, кто в ней даже не нуждается.

Тартар было особым местом — тюрьма, куда свозили самых опасных представителей злодейского мира, дабы те больше не смогли вредить нормальному обществу и геройским жизням. Их держали под особым замком с кучей охраны в придачу, что была оснащена по последнему слову техники: множество оборудования, что было способно подавлять причуды, укреплённые камеры, что было практически невозможно пробить изнутри, и постоянное наблюдение, чтобы никто даже и помыслить не смог о том, чтобы сбежать из этого места.

Можно сказать, что Тартар был неким курортом для злодеев, ведь тут их всегда кормили, обеспечивали безопасностью и даже не трогали. Многие люди были бы готовы выложить за это целое состояние, но этим людям всё это не особо нравилось. Они хотели