"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Снова эффектная театральная пауза, чтобы дать зрителям осмыслить услышанное, и тут же продолжение:

— Совсем недавно в застенки Петропавловской крепости был брошен человек. Офицер. Герой. Сергей Юрьевич Гагарин! — отчеканила Елизавета. — Капитан особой гардемаринской роты. Один из тех, кто дал присягу народу и короне и остался ей верен. Один из тех, кто посмел встать на мою сторону. Кто не предал. И знаете, в чём его преступление? Он не убивал. Не нарушал приказ. Он всего лишь… не промолчал! За это его заковали в цепи. За это его объявили преступником. За это его пытались стереть — как и многих других до него. — Елизавета посмотрела прямо в камеру. — Но я скажу это прямо: я не боюсь. Я не забуду. И я не оставлю своих. Потому что быть монархом — это не титул и не корона. Это ответственность. Это долг. Я не могу называть себя вашей императрицей, если в этот самый момент мой офицер сидит в сырой камере за то, что исполнил свой долг. И потому я готова действовать. Не словами, а делами. Не завтра, а сегодня!

— Круто! — одними губами прошептал Поплавский. — Ну круто же…

Вы спросите, насколько серьезны мои намерения? — Голос Елизаветы снова окреп, зазвенев колоколом. — Сейчас я вам это продемонстрирую!

— Группа два, пошли! — прошипел я в наушник. — Корф, картинку!

— Работаем!

Я сделал знак Елизавете и перевел взгляд на студийный монитор, дублирующий картинку в эфире. На экране появилась панорама Петропавловской крепости, снятая с высоты почти что птичьего полета.

Коптер. Зависнув над центром крепости, он медленно повернулся вокруг своей оси, взял в фокус Иоанновский мост и приблизил изображение. Когда я увидел, на чем именно он сфокусировался — чуть не поперхнулся.

В подробной разработке операции освобождения Гагарина-младшего я не участвовал: эту часть его отец взял на себя лично. Я ничуть не сомневался в его аналитических способностях, не сомневался, что он найдет достаточно людей для штурма изыщет, найдет оружие, технику, материальную базу, но…

— Танк? — выдохнул я. — Серьезно? Да где вы его, мать вашу, взяли?

Огромная туша тяжелобронированного чудовища в сопровождении отряда пехоты, тем временем, замерла у моста, повернула башню и плюнула огнем из ствола, разом окутавшись клубами дыма. А когда дым рассеялся, в проем, оставшийся на месте главных ворот, уже входила штурмовая группа, возглавляемая знакомой фигурой в пальто и с тростью под мышкой.

— Корф, смена ракурса! — пробормотал я.

Секундная заминка — и картинка изменилась. Сейчас трансляция шла с тактической камеры на шлеме одного из бойцов.

Гагарин-старший вошел во двор Петропавловской крепости, как в собственную столовую. Неспешно, вразвалку, со скучающим выражением на лице. Но я знал: именно сейчас старик играет на публику. На самом деле его поглощает ярость, и выплесни он ее — в этом адском пламени расплавятся даже древние камни бастионов.

Бронетранспортер в глубине двора шевельнул башней… и тут же отлетел в сторону, врезался в стену и замер наполовину расплющенной консервной банкой. Гагарин же, даже не сбившись с шага, продолжал движение вперед.

Откуда-то из караулки выбежали несколько бойцов, вскинули автоматы… И медленно опустили их, узнав Гагарина. После чего развернулись и вернулись в здание. Я мысленно поблагодарил их за разумное решение. Изломанные тела в прямом эфире — последнее, что нам нужно, а за то, что старик сдержится, открой бойцы по нему огонь, я бы ручаться не стал.

Пока что картинка выглядела прекрасно.

Дойдя до Петровских ворот, Гагарин сделал нетерпеливый жест рукой — и многотонная махина рассыпалась в щепки. Я лишь качнул головой: демонстрация силы выходила более, чем впечатляющая.

… Особенно если учитывать, чем она закончилась.

Видимо, кто-то внутри не стал ждать, пока историческое здание разберут по кирпичику, и принял правильное решение. Потому что за воротами Гагарина уже ждал не кто иной, как его сын в сопровождении…

Ого, аж целого коменданта крепости! Вот это красиво, как по заказу! Скажешь — и не поверят, что это не было отрежиссировано. Старший Гагарин порывисто шагнул вперед, обнял сына, а потом бросил на коменданта уничтожающий взгляд и неспешно направился к выходу.

— Корф, вырубай! — улыбнувшись, скомандовал я.

Продемонстрированного было более, чем достаточно. Бескровная, но решительная операция, капитуляция коменданта и освобождение Гагарина-младшего — все, как по нотам. Даже планируй мы все это заранее, лучше бы точно не получилось.

Все. Пора заканчивать.

Будто услышав мои мысли, в наушнике заговорил кто-то из родственников Камбулата.

— У здания машины. Выгружается спецназ. Будут штурмовать. Связать их боем?

Я лишь хмыкнул. Резиноплюи против Дара и автоматов? Я, конечно, ценю такую верность и преданность, но зачем нам напрасные жертвы?

— Нет. Отходите по условленному плану. Мы уйдем сами.

— Принято.

А в эфире, тем временем, снова раздался звонкий девичий голос.

— Вы только что видели, как мы вернули свободу человеку, несправедливо брошенному в застенки. Не в теории. Не на словах. На деле! — проговорила Елизавета. КапитанГагарин — на свободе. Он жив. И скоро будет рядом с нами. Потому что я не отрекаюсь от своих. Не торгуюсь. Не молчу… А теперь подумайте: если я готова подняться за одного, что я сделаю ради всех вас? Ради всей Империи?

— Время… — едва слышно выдал на канал Корф. — Уходите. Уходите, черт бы вас…

— Тихо! — прошипел Поплавский. — Не мешай слушать!

— Я не прошу вас идти за мной вслепую. Не требую веры. Я лишь прошу — откройте глаза. Посмотрите, кто стоит у руля сейчас. Посмотрите, кого они бросают в подземелья. Кого называют врагами. Кто на самом деле боится правды. Я — не узурпатор. Я не пришла брать чужое. Я возвращаю своё! — вещала Елизавета для десятков миллионов застывших у экранов людей. — Мою страну. Моё имя. Моих людей. Я не веду вас в хаос. Я возвращаю вам порядок, честь и достоинство. Возможно, путь будет долгим. Возможно, трудным. Но он будет — нашим! Без лжи. Без страха. Без тех, кто торгует родиной за обещание покровительства и стабильности. Я — Елизавета Александровна Романова. Дочь Императора. Та, кого пытались стереть из истории. Но история помнит. И история — жива. Я — ваша императрица! И я вернулась.

— Выключай! — скомандовал я.

Щелкнул тумблер… И через секунду студия разразилась аплодисментами.

Хлопал не только наш отряд. Хлопали все: техники, операторы, мужик в костюме и даже