Мой папа - попаданец! Книга 2 - Алакей Близнюк

Каменная пуля рванула к цели, клюнула защиту шамана и не нанесла никакого урона. На этот раз финфолк не стал дергаться и продолжил заунывно петь с вытянутыми руками в мою сторону. Шестым чувством понял, что новое заклинание не успею закончить и рванул в сторону.

Шаман закончил петь и с его рук сорвался синий туман. Из маленького облачка оно начало разрастаться в огромную тучу три на три метра и медленно летело на меня. Заклинание скрывало шамана от моего взгляда, что он делал сейчас непонятно, но то, что в меня летит боевое заклинание было очевидно.

Туча летела по касательной и не задевала дерущегося Лида с финфолками-воинами. Шаман, по всей видимости, побоялся задеть своих и пустил заклинание по самой кромке, точно в меня. Инстинктивно рванул в сторону Лида и ворвался в бой. Лид уже прикончил одного финфолка и ранил второго. От меня никто не ждал удара и удар кинжалом оказался удачным. Воин свалился на землю с кинжалом в брюхе, но останавливаться на этом я не стал. Вместо того, чтобы помочь Лиду добить оставшихся, рванул дальше.

Мимо меня пронеслась водная капля и врезалась в шалаш, после чего взорвалась россыпью льдинок. Удар был в нескольких метрах от нас и меня накрыла россыпь льдинок. Не больно, но приятного мало, главное что в глаза не попало. Лида накрыло сильнее, как и охрану шамана. Льдинки мелким веером прошлись по сражающимся и порезали плоть воинам. Лида спасла защита, накопитель которой сразу же просел на треть.

Шаман снова заорал и запрыгал на месте, давая мне время на атаку. Если бы он не скакал и не орал, то успел бы быстрее меня. Каменные шипы я успел создать первым. Дистанция уже позволяла нанести удар заклинанием, чем я и воспользовался. Шамана подбросило вверх на добрых два метра и он упал прямо на своего идола.

Удар был сильным, сначала защиту шамана снесло от моего удара, а потом по нему ударил откат от срыва уже его заклинания. Шаман вставал на ноги и трясся всем телом, опираясь на посох. Ждать продолжения не хотелось, поэтому я успел подскочить к вставшему шаману и с ноги прописал морду.

Вырвать посох из рук финфолка не заняло и секунды, а после этого послышались отчаянные визги. Четверка охраны была мертва и Лид сражался с подошедшим подкреплением, но когда они увидели мертвого шамана и разрушенный идол, завизжали, бросившись врассыпную.

Визг подхватили по всему поселению и через минуту уже никого не было рядом. Огонь жадно доедал дерево, сопротивляясь мелкому дождику. Заклинание шамана держалось из последних сил и затухало.

— Круто мы их. Если бы не артефакт, можно было собирать меня по тем кустам, и вот в той луже.

Лид встал рядом и оглядывался по сторонам с видом победителя.

— Я убил восьмерых и еще троих ранил. Правда они рванули, когда увидели мертвого шамана.

— Видимо понимали, что против мага им не выстоять. Наверное. В любом случае предлагаю собирать трофеи и уходить. Не хватало еще, чтобы они отошли от шока и вернулись оравой. Тогда уже мы будем убегать и визжать.

— Не будем, встретим мечом и огнем, как делают это настоящие воины.

Мне пришлось прикрикнуть на Лида, чтобы тот поторапливался вырезать печень. Я тем временем обыскал тело шамана и собрал все амулеты, кольца и прочую мишуру. Ничего ценного в его шмотках не видел, кроме накопителя на посохе. Отвязав кристалл от посоха, сунул запазуху и прошелся по округе на всякий случай.

Посмотрел на развалившегося идола, но ничего интересного не заметил. Надеялся увидеть белую ману, как в храме, но ничего подобного не было. Откуда шаман раздобыл накопитель неизвестно, но скорее всего наполнил маной с помощью идола, иначе зачем он еще здесь нужен?

Ничего интересного больше не заметил. Лид носился по шалашам и вытаскивал все ценное на его взгляд. Такого добра оказалось немного, но среди прочего оказалась бижутерия. Пара медных колец, как у шамана, несколько ожерелий, кривые ножи. Если продать все это, получится приличная сумма.

— Здорово мы подзаработали. Еще печень шамана смогу толкнуть алхимику по двойной цене, если не тройной. Все же это редкость, которую захотят многие. Не жалеешь, что отдал ее мне? Шаман был по договору твой и победил ты его тоже сам.

— Нет, не хотел пачкаться, тем более ты здорово мне помог с охраной.

— Пустяки!

Лид отмахнулся от меня рукой и продолжил идти. На самом деле мне было стыдно брать еще что-нибудь из трофеев. Накопитель был внушительным и по моим подсчетам стоил дорого, дороже чем все, что Лид забрал с целого поселения. В нагрузку я отдал ему медные кольца, которые достались с тела шамана, чем вызвал удивление у Лида. Пришлось забрать часть обратно, буркнув, что без его помощи не справился бы. Он принял это за чистую монету и всю дорогу до фермы шел в радостном настроении.

Ферму привели в относительный порядок. Бегемот сходил за учениками из второй группы, потом все вместе помогли старику собрать рыбу в емкости и убрать разбитые бочки. Пока они убирались учитель отправил в яму ученика, который привел остальных ребят и Себаса в придачу. Общими усилиями они справились до нашего прихода.

Большая часть рыбы сдохла, поэтому старик предложил организовать вечерний отдых и помянуть этот день злым словом и добрым алкоголем. Главным блюдом был, конечно, угорь. Себас вначале отказывался, но Бегемот быстро его уломал и теперь все сидели у костра и наслаждались вечером.

Рассказывать про нашу охоту доверил Лиду. Тот сидел в центре всеобщего внимания и купался в лучах славы. Ребята завидно охали, когда Лид рассказывать, как мы с ним вырезали целое поселение финфолков. Он не стесняясь преувеличивал наши достижения, отчего с моего рта не слезала улыбка.

Лид вовсю старался и выискивал взглядом ту самую, что интересовалась им. На протяжении всей дороги до фермы он терроризировал меня на счет имени благоверной, но я был непреклонен. Имени не выдал, потому что выдумал это, а признаваться другу не хотелось.

— Ладно, а теперь рассказывай настоящую историю, а не ту, что этот балбес рассказывал.

Бегемот отвел меня в сторону и буравил взглядом. Перед этим вернул защитный артефакт и поблагодарил его. Пришлось быстро рассказать, что произошло без всяких прикрас. У меня не было такой черты, как преувеличивать собственные заслуги.

— Штук сорок еще убежали в