Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

телефону рассказывать нельзя, тем более на " ту" сторону. - многозначительно посмотрел Клаус на брата.- Я даже сейчас тебе больше ничего не скажу. Вот придёт Саша, он сам решит.

Арнольд потерял на какое-то мгновение дар речи.

- Саша? Это вы так называете Александра, я правильно понимаю?

- Да, у русских так принято называть Александров среди друзей и родственников. - кивнул Клаус. - А он нам больше, чем друг и я хотел бы, чтобы стал родственником. Тогда бы я был спокоен за мою малютку.

- Ну, брат, если ты хотел удивить меня, то тебе это удалось! - после некоторого молчания сказал Арнольд. - Даже не удивить, а поразить! Не могу себе представить, что такого могло произойти, что ты, за такой короткий срок, смог проникнуться таким доверием к совершенно незнакомому человеку, что мечтаешь отдать ему свою дочь ?!

- Отдать я её не могу, - улыбнулся Клаус. - Она и так уже его!

- Ты хочешь сказать, что они уже... - Арнольд многозначительно посмотрел на брата.

- А, ты об этом!- не сразу понял Клаус. - Я не знаю. Я сейчас о другом. Я не о теле, о душе! Повторяю, ты сам всё увидишь и объяснять ничего не придётся.

Арнольд покачал головой в изумлении. Когда он ехал к брату и вспоминал этого русского парня и свою племянницу он допускал мысль, что у них тот первый взаимный интерес, который он наблюдал в школе, может перерасти во что-то большее, но даже на это шансов было немного. Он ведь простой солдат, а как содержат советских военнослужащих на базах в ГДР он прекрасно знал. Даже в тюрьмах ФРГ заключённые за хорошее поведение получали возможность посещать свои семьи дома, гулять с ними свободно в городе. В ГСВГ, как называлась это самая огромная военная группировка в Европе, даже увольнительные солдатам были запрещены. Им редко удавалось выбраться в город, обычно только перед своим возвращением на родину и под бдительным надзором командиров. За эти краткие вылазки в цивилизацию они успевали купить дешевенькие сувениры родным и друзьям - вот и всё их знакомство с заграницей. У Александра степень свободы была гораздо выше, чем у других несчастных. Он хотя бы редко, но выезжал выступать перед учениками немецких школ и рабочими заводов. Но даже этого было явно недостаточно, чтобы за это короткое время могли возникнуть хоть сколько -нибудь серьезные отношения. И вдруг, родной брат, безумно любящий свою дочь заявляет, что она уже не принадлежит ему, а он не только не противится этому, а даже рад!

- Я смотрю вы стали слушать музыку! - после некоторого молчания кивнул на магнитофон Арнольд. - А раньше стоял накрытый салфеткой в роли мебели.

- Да, слушаем, - загадочно улыбнулся Клаус. - Очень даже неплохая музыка. Послушай!

Арнольд хотел остановить брата . Для музыки не совсем подходящее время, но Клаус уже нажал клавишу и в комнате раздался нежный женский голос поющий очаровательную мелодию без слов.

- Это моя любимая. - сказал Клаус. - Но и остальные весьма неплохи.

- Замечательная мелодия и прекрасное исполнение! - после некоторого времени согласился брат. - Кто это?

- Наша новая группа! - уклончиво ответил Клаус. - Слушай дальше.

В динамике отзвучали аплодисменты и два голоса запели в унисон:

Our love is alive, and so we begin

Чем дальше слушал Арнольд, тем более удивленный становился у него вид.

- Песня прямо про то, что ты рассказал о Габриэль и Александре! - с удивлением сказал он. - Это настоящий хит! Тем более ребята правильно делают, что поют на английском, у них есть шанс, что их заметят на Западе.

- Они не только на английском поют, - всё также загадочно улыбаясь ответил Клаус. - На немецком тоже и даже... - он сделал паузу. - На русском!

И перемотав ленту по счётчику включил нужную песню.

После вступления в комнате зазвучал нежный голос:

Звёзды поднимаются выше,

Свет уже не сводит с ума....

И ещё большее удивление отразилось на лице Арнольда.

- Я не понимаю ни слова и группу эту я никогда не слышал, но голос мне кажется знакомым!

Голос, тихий, таинственный, где ты

Милый, единственный, сон мой!

Вдруг кто-то запел за его спиной в унисон с магнитофоном.

Арнольд быстро оглянулся и встретил смеющиеся глаза племянницы.

- Габи, это ты?! - изумлённо сказал Арнольд.

- Вот это она постоянно поёт, но не говорит, что эти слова означают. - вставил отец.

- Эти слова не для вас! - лукаво улыбнулась Габи и крутнувшись на каблуках убежала на кухню.

- Так это поёт Габриэль? - так и не придя в себя спросил Арнольд.

- Ну ты сам слышал! Тут целый альбом. Песни на немецком, английском и русском. Что-то она поёт одна, что-то - с Александром.

- А откуда запись?

- Это они давали концерт в Югендпалас на юбилее Народного фронта, там их и записали. И не только. Вот, полюбуйся! - с этими словами Клаус встал и взяв с полки книжного шкафа газету, протянул её брату.

- Ох, проказница, что вытворяет! - восхитился Арнольд, разглядывая фотографию. - И наряд какой провокационный. Наверняка и песня соответствует?

- А вот послушай, - Клаус снова перемотал ленту. - Текст писала она сама.

- Ну, удивила племянница, так удивила! - не мог успокоиться Арнольд, когда Клаус выключил магнитофон. - И ведь как профессионально сделаны все песни, несмотря на живое исполнение и любительскую запись.

- Да, для нас это тоже было большим сюрпризом. - кивнул Клаус. - Они ведь нам ничего не говорили, готовились в тайне и вдруг по радио рассказывают о новой группе и "звезде немецкой эстрады". Да-да, так корреспондент и сказал, а потом ещё этот репортаж в газете.

- Ты не об этом ли событии говорил? - неуверенно спросил Арнольд.

- Что? - удивился брат. - О чём ты? А, ты думаешь из-за музыки она так привязалась к нему? Нет, что ты?! - Клаус даже засмеялся. - Это совсем другое!

В прихожей раздался короткий звонок.

- Вот и Александр пришёл, он всегда так звонит.

Тут же хлопнула входная дверь и по лестнице застучали затухая каблучки Габриэль.

- Ну, что, пойдём встречать гостя? - попытался было подняться Арнольд, но брат его остановил:

- Оооо, не спеши! Они так быстро не поднимутся! Там же целый ритуал!