Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный

Затих последний звук, я молча смотрел на Габи.

- Что? - не выдержала она первой. - Тебе не нравится?

- Габи, я просто перебираю в памяти все русские слова и не могу найти подходящих! - ответил я беря её за руки и усаживая к себе на колени. - Вот ты мне скажи, как тебе удавалось столько лет скрывать такой голос? У меня просто нет слов! Нет, правда! Я думал, что уже знаю твои возможности, но ты меня постоянно просто поражаешь!

- Ты меня немного запутал, - наморщила лоб Габриэль. - Скажи просто: тебе нравится или нет?

- Да как ты можешь сомневается? - начал было я снова, но вовремя остановился и просто сказал. - Мне очень-очень-очень нравится! Так понятно? Ты просто чудо!

И хотел просто чмокнуть её в губы, но она обхватила мою голову руками и ... всё поплыло перед глазами.

- Да, солнце моё, пение - не единственное твоё достоинство! - переведя дух сказал я глядя в её сияющие глаза. - Целуешься ты ничуть не хуже!

И тут же увидел лукавые искорки в этих большущих глазищах.

- Так, стоп! Не будем продолжать эту тему! - взмолился я.

- Ага, испугался! - радостно воскликнула Габи. - Но, когда -нибудь я до тебя доберусь!

Глава 19

Где-то за неделю до 8 марта дирижёр, войдя в студию обычной своей стремительной походкой и найдя глазами Виталия коротко оповестил:

- В ГДО привезли инструменты и аппаратуру, которую вы просили у полковника Громова. Немцы не знали для кого она конкретно, поэтому привезли туда. После обеда пойдём вместе смотреть.

У всех участников группы лица в ширину стали больше, чем в длину от улыбок! Дообеденные репетиции и сам обед мы были как на иголках, а весь путь до ГДО мы едва сдерживались, чтобы не подгонять дирижёра идущего и так очень быстро на своих длинных ногах. Если бы его не было, уверен мы припустили бы бегом!

Павел Васильевич уже ждал нас.

- Ну, поздравляю вас! Не каждый день такие подарки перепадают! - сказал он после обмена приветствиями. - Но вы заслужили их! Пойдёмте в зал. Я распорядился отнести всё сразу туда, уверен, что сразу же захотите попробовать.

Мы толпой повалили за ним.

Каждый усилитель и акустическая колонка имела свой собственный контейнер для перевозки с удобными ручками. Отдельно лежали инструменты. Я сначало схватил было футляр с саксофоном, но тут меня привлек слегка потёртый кофр для гитары с характерной надписью на боку, от которой у меня забилось сердце. " Не может быть!" - прошептал я, откладывая саксофон в сторону.

- Это тоже нам? - ещё не веря такому счастью спросил я.

- Всё, что на сцене - ваше! - ответил начальник ГДО. - А что, какие-то проблемы? А ты об этом! - увидел он у меня в руках кофр с гитарой. - Я тоже удивился, что не новая. На немцев не похоже. Но насколько хватило моего немецкого языка - это передала таможня. Они там изъяли незадекларированные товары и эту гитару. Сказали, может нам сгодится? Что, не подойдёт?

- Да вы что, Павел Васильевич?! - я от радости забыл о субординации, о чём сразу же напомнили мне нахмуренные брови дирижёра.- Да я с ней спать буду! Это же Гибсон!

И не обращая больше внимания на ничего так и не понявших присутствующих, я осторожно открыл кофр. Внутри лежал золотой Gibson Les Paul, такой же как у Гарри Мура.

" А ведь он только начинает свою карьеру! Его ещё мало кто знает." - мелькнуло в голове.

- Что, правда хороший инструмент? - заинтересовался Чихрадзе.

- На мой вкус это сейчас лучшая гитара в мире! - поглаживая гриф сказал я.

- А ты откуда это знаешь, Любимов? - удивился дирижёр.

Блин, опять палюсь!

- Да я слышал по радио о ней, ещё на гражданке. - выдал я первое, что пришло в голову.

- Тут они ещё передали какие-то коробочки, - показал начальник ГДО. - Сказали, что это какие-то детали к ней.

Я быстро подошёл к Сидоренко, чтобы не отвечать на дальнейшие расспросы дирижёра.

Я уже понял, что за "коробочки" немецкие таможенники изъяли у безымянного бедолаги. Да, это была пара педалей для создания эффектов. Повезло, так повезло! О такой гитаре я пока даже не мечтал, откладывая строительство планов по её добычи на будущее, а тут - вот она, сама меня нашла! Я невольно покосился на небеса: " Спасибо от души!"

Парни, между тем разбирали свои " подарки".

Серёга, с застывшей на лице улыбкой маньяка споро монтировал ударную установку. Наконец-то постучит на полной установке. Виталий подключал свою гитару к новенькому усилителю Lay Selection, смирившись, с тем, что я сразу заграбастал себе Гибсон.

Юра Богданович любовно погладил новенький орган гэдээровской фирмы Vermona ET6-2, с двумя клавиатурами. Не Хаммонд, конечно, но лучшее, на что можно было рассчитывать в нашем положении.

Подвигав целым рядом ползунков и пощёлкав клавишами Юра добился сочного и мощного звучания.

- Ну, Юра, теперь ты король сцены! - хлопнул я его по плечу. Юра рассеянно улыбнулся, весь поглощённый изучением инструмента.

- Посмотри саксофон, - напомнил дирижёр.

А точно, совсем забыл от радости! А для дирижёра духового оркестра он был важнее всех этих гитар.

Сакс оказался гэдээровской фирмы Хюллер. Не фирменный, конечно, но очень и очень достойный инструмент! Вот он был совершенно новёхонький или как любил говорить Вася Онопко - муха не сидела!

Я закинул на шею шнурок, прицепил к нему саксофон и заиграл "Тень твоей улыбки" выбрав тональность пониже, чтобы послушать как звучат низа. Даже " не раздутый" сакс порадовал сочным звуком. "Мясо!" - как говорили музыканты. По глазам дирижёра я понял, что он оценил инструмент. Второй куплет я сыграл на октаву выше и Чихрадзе одобрительно поджал губы.

- Теперь у тебя есть собственный инструмент, - сказал он, когда я закончил. - А то Слатвинский всегда переживает, когда ты берешь его личный на выезд.

- Я бы тоже переживал, если бы отдал две зарплаты в валюте. - согласился я, упаковывая сакс в футляр. Мне не терпелось попробовать Гибсон.

Усилители были уже подключены и зал наполнился привычными звуками настройки.

Бережно достав мой(!) Гибсон из