Наследник червоточины I - Александр Владимирович Трифоев

новый эпизод демонстрировал терпящий бедствие, объятый пламенем, космический корабль. Остатки звездолёта - бывшей тюрьмы упали на неведомую зелёную планету. Они переломлены в несколько местах, догорают, сильно дымят, заслоняя ядовито красное солнце. Сверху злобно кричат и кружатся огромные птеродактили. Снаружи, на борту корабля, умирающий космонавт, из последних сил, огрызком кровоточащей кисти, дописывает слово… «SOS».

- ФИЛЬМ Симона Дюваля, – продолжал неведомый чтец, как будто издеваясь над всеми оставшимися в живых зрителях...

– Автор оригинальной идеи - Макс Русс Райт.

Вновь поменялась картинка: Креозотные камеры со спящими внутри арестантами кровожадно потрошат голодные динозавры. Рептилии бесятся, носятся, дерутся друг с другом за добычу. Ломают, бьют капсулы. Рвут на части едва оживших людей. В одном месте хорошо заметен мужчина в очках. Он быстро прячется за короб с мигающими зеленым индикаторами. Вытягивает провода из аппаратуры, вставляет в разъёмы, двигает клавиши, нажимает кнопки, собирает и настраивает неведомый прибор.

- Звуковое оформление фильма - Макс Русс Райт. Исполнение песен - Мари Ля Ружь.

Камера поднимается и показывает изображение над разгромленным космолётом. В беспорядке, кишащем злобными ящерами, волнами появляется грязно - зеленая надпись…

«ПЛАНЕТА ДИНОЗАВРОВ»

Одна из рептилий обернулась и увидела в кинозале зрителей. В её глазах загорелся хищный, голодный блеск. Открыв пасть, она бросилась на невидимое препятствие (Экран). Начала зверски царапать когтями, скрести зубами, явно собираясь вылезти наружу из фильма. Бестия в припадке билась о невидимую стену. Металась. Пена и ошмётки слюны летели изо рта.

– В живых останутся лишь немногие…

Чтец едва успел сказать напоследок. (То ли умер от страха, то ли был съеден, то ли ещё, что).

Тёмная густая кровь залила экран.

***

Стайка маленьких ребятишек лет шести – семи воодушевленно переглядывалась перед выходом из кинозала.

- Во, ужас-то в конце! – верещал сбитый, взъерошенный, невысокий парнишка, похожий на воробья.

- Точняк! – его поддержал друг. – Жестянка жестяная – не меньше! Просто, раз – и всё! Всех в фарш! В труху! Кровище – то? Это сколько же её надо, чтобы залить весь экран в кинотеатре?

Он развёл руки, пытаясь подсчитать литры цистернами. Внезапно его заинтересовал другой вопрос...

- Пацаны? А, интересно? Че будет дальше? – мальчишка с надеждой посмотрел в сторону афиш.

- Когда продолжение?

- Думаю, не скоро, - расстроил всех крепыш с большими шлёп-шлёп губами.

- Почему? – все уставились на него.

- Вы что? Совсем… тум-тум, - он постучал себе по голове. - Какое продолжение? У них динозавры киношников сожрали. От студии одно мясо на полу. Там даже костей нет. Видели, какие клыки у твари?

- Во! – парнишка резко согнул руку в локте, показывая размер зубов. - А вы ждёте продолжение. Кто его снимет? Мертвяки? Так, что... точно - не скоро!

*****

Всё затихает в округе, всё засыпает, один костёр ещё дымит у реки. Белый дым тонким, прямым, очень высоким столбом упирается в зелёное небо. Вдали, на противоположном берегу ещё видны как розовеют, белеют, желтеют цветы в едва видных лугах и полях, плывёт по реке матовый туман. Вдоль горизонта протянулась узенькая розовая лента, четко отделяя черную землю от черной ночи.

- Добрый вечер! Я гулял недалеко. Задумался. Вижу, у реки, сидит человек. Тихо разговаривает сам с собой. Подумал, наверное, вы хотите послушать стихи?

- Добрый вечер! – произнёс он, стараясь сказать, так чтобы голос звучал как можно мягче. - Я гулял недалеко. Задумался. Вижу, у реки кто-то разговаривает сам с собой. Подумал, наверное, вы хотите послушать стихи?

- Стихи? - она вскинула голову, и он увидел корону её волос. Такую, как солнце, каким его рисуют дети, - мягкое, пушистое, лохматое. А ещё чёлку над самыми глазами и золотые ободки в них.

Девушка присмотрелась к незнакомцу и смутно вспомнила человека из прошлой жизни.

- Конечно. Тебе же нравятся стихи? Особенно, когда такой безумно красивый закат? – он снял пиджак, осторожно набросил на плечи девушки. Она ничего не сказала - лишь краем глаза быстро глянула на него и чуть кивнула в знак обычной вежливости…

- Если, красивые – нравятся, - широко открыли бирюзовые глаза с пушистыми ресницами.

- Я постараюсь. Прочитать самое лучшее.

Он присел рядом. Прижался к ней. Глубоко вздохнул.

...Упала тьма туманной дымкой,

...Окутав землю до зари.

Теплый и тугой ветер нежно дул в лицо. Ночь дышала запахом настоянных на солнце цветов. Горьковато и нежно пахла полынь.

...Блестит листвой - дорожка парка,

...В тенях укрытых серой мглой.

…..

Ночь приближалась, расстилала над водой ласковые, нетревожные сумерки. Ветер шаловливо обдавал девушку всю с ног до головы, ласкал нежное лицо с небольшим, чуть вздёрнутым носом и ямочкой на подбородке. Иногда его порывы раздували полосатое платьице, и она так изящно зажимала его коленками, что нельзя было не залюбоваться её наивно-кокетливыми движениями.

Конец первой книги.