Охотник на ведьм - Владилен Янгель

Я невольно залюбовался на удивление ладной фигурой воительницы. Женщина в доспехах, есть в этом что-то завораживающее. Не знаю, сколько я пялился на неё, но когда резкий электрический разряд прошил всё тело и, потоптавшись несколько неразличимо коротких мгновений в голове, выжег все 'лишние' мысли. Да что такое? Я уже и полюбоваться на красивую женщину, не могу, что ли? Или всё дело в том, что она монашка? Как и ожидалось, ответа не последовало, если честно, я побаиваюсь того момента, когда мне ответят. Скорее всего, в тот момент я окончательно уверую в то, что рехнулся. Тем временем Хильда набила предметами из хранилища небольшой баул, и уже через несколько минут мы быстрым шагом двигались к стоя́щему у городских ворот трактиру.

Цвирк, цвииирк цвирк-цвирк, — раздался откуда-то сверху скребущий щебет. В сравнении с этим воронье карканье - сущая музыка. Поморщившись, я поискал взглядом нарушителя спокойствия. Небольшое, похожее на птицу создание с длинной бахромой, свисающей с грудки, сидело на крыше и самозабвенно играло на моих нервах. Поискав вокруг чем бы запустить в эту гадость, я наткнулся на взглядом на Хильду. На неё очень приятно натыкаться взглядом, валькирия стояла напряжённо к чему-то прислушиваясь.

- Идиот, я же сказала ему не трогать Жнеца — неожиданно прошипела Хильда, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и некоторой обиды.

- Поспешим, кажется, у настоятеля монастыря большие проблемы! - Проговорила Хильда, перебрасывая через плечо довольно-таки объёмную сумку.

- Откуда ты знаешь? — поинтересовался я в приступе паранойи. - Я был там ещё утром, и никаких проблем в монастыре не было.

- Ситуация изменилась, — Буркнула Хильда, и прежде чем я успел задать всё, что я думаю по этому поводу, почти бегом двинулась к городским воротам. И боже, как она двигалась, вид ее покачивающихся на ходу бедер быстро вымел из головы все вопросы и возражения.

Спустя несколько минут мы уже выезжали из города. К счастью,, к услугам монашеских орденов у тех же ворот находилась небольшая конюшня, лошадок эдак на пять. Так что с поиском средств передвижения проблем не возникло, а я, то уж испугался перспективы пешей прогулки до самого монастыря. Забавно, я уже начал воспринимать лошадей как средство передвижения, м-да... к хорошему не только быстро привыкаешь.

Однако несмотря на приямо таки чарующее присутствие Хильды и острое желание простить ей все странности, во мне росла тревога. Хотя, возможно, во всем виновата метка на моей руке, стоило мне поплыть в сторону грез о красоте определенного женского тела, как руку прошивал разряд. С другой стороны, я уже достаточно освоился в этом мире, чтобы вот так слепо доверять первой попавшейся красивой женщине. Да... как же она красива.... Разряд! Господи, ну за что?!

Путь в монастырь, прямо скажем, не близок, ну ладно до него рукой подать я на разбитой колымаге примерно за день добрался, но в том то и проблема, день подошёл к концу, и небо стремительно темнеет. А, как известно темнота и скачка совместимы только в том случае, если вам на плевать на свою жизнь. Такой вещью, как фары лошади не оборудованы, а местным дорогам до римских ещё ой как далеко. Так что я особо не удивился, когда Хильда свернула с ведущей к монастырю дороги на куда менее приметная тропку. Она и вывела нас к небольшой деревушке домов эдак в десять.

Добравшись до самого приличного на вид, я спешился и приготовился, уже было раскошелиться, но Хильда успела первой, нет, не заплатить. Валькирия, молча, ткнула под нос вышедшему во двор хозяину дома, литой серебряный крест, и тот без лишних вопросов пустил нас в дом, а лошадей в нечто, что с трудом можно было назвать стойлом.

Комнат в доме старосты — а кем ещё мог оказаться самый зажиточный крестьянин в деревне? оказалось целых три. В одной из них он и поместил нас с Хильдой. Сказать, что это меня удивило — ничего не сказать, нет, я, конечно, понимаю, божьи люди и всё такое, но здесь ещё чудес эмансипации никто не видел, а феминистки могут присниться разве что в ночных кошмарах и только мне. Так что селить вместе мужчин и женщин тут, должно быть, как-то не принято — нравы не те. Хотя я, пожалуй, не против, ещё как не против! Едва я добрался до кровати, как все мысли вылетели из головы, а им на смену пришла чудовищная усталость. Рухнув в пахнущую травами постель, я тотчас отключился, не потрудившись снять с себя не только одежду, но и плащ, не говоря уж о сапогах и перевязи с оружием.

Пробуждение вышло на редкость мерзким, безостановочные электрические разряды то и дело пробегали по руке, даруя поистине незабываемые ощущения. С трудом разлепив веки, я вытащил из-под чего-то тяжёлого, но мягкого руку с крестом. Удары током тотчас стали слабее, спустя пару мгновений и вовсе сошли на нет, а я наконец-то рискнул подняться с постели.

Да... зря я уснул, зря, в отличие от меня Хильда раздеться не поленилась, а кровать в комнате, между прочим, одна. Тряхнув мутной от недавней боли головой, я осторожно вылез из кровати, стараясь не разбудить валькирию. С другой стороны,, может, даже и хорошо, что уснул, едва ли что-то вышло бы, пока у меня на руке эта бьющаяся током штука. Нет, я понимаю, господи, не прелюбодействуй и всё такое, но размножаться, то как? Или ты предлагаешь вымереть как виду? Ответа, как и ожидалось, не последовало.

Почесав порядком отросшую щетину, нет, не щетину, щетиной это можно было назвать недельки эдак три назад, теперь это почти что борода. Выбравшись на улицу, я невольно залюбовался восходом. Надо же я встал с первыми лучами, трижды ха! Кто бы мог подумать, что я встану в такую рань? И даже Аврелий не понадобился с его фирменным пинком под рёбра. Чувствую себя собакой Павлова, да-да, той самой, у которой рефлекс выработался. Впрочем, ладно, я явно проснулся не первым, хозяин дома уже вовсю хлопотал по хозяйству. Колол дрова, кормил домашнюю живность и что характерно совершенно не обращал на меня внимания, если не считать короткого приветствия. Ну и бог