Иноходец 7 - Тимур Рымжанов

почему-то не включался. Нейроком, мои вещи и инструмент забрали на обработку. Попытался разобраться с браслетом-переводчиком. На нем только сенсор активации и больше ничего.

Открыл инструмент, спрятанный в протезе, подключил провод соединения. Это инструмент взлома — «пиявка», он сам вырастит нанонити и доберется до логической схемы даже сквозь корпус. Для работы с логической схемой использовал крохотный терминал настройки нейрошунта. Как, однако, тут все заковыристо. Архитектура электроники незнакомая, но вполне понятная. Язык программирования тоже незнакомый, но я обошел его и сразу переключился на восьмеричный код задействовав свой сопроцессор, перевел на знакомый мне язык программирования и стал изучать. Ничего сложного в переводчике не было. Языковые базы интера и языка империи Росс пусть и не полностью, но были сопряжены и подстроены друг под друга. Акустический датчик анализировал речь и выдавал перевод, то и дело реверсируя процесс. Все базы языка Росс, что были в переводчике вместе с сопряжением и адаптацией, я закачал на свой сопроцессор и поставил на изучение. Нейрошунт частично мог заменить функции нейрокома, тем более, что язык мне давался очень легко.

— Это что же, позвольте спросить, молодой человек вы делаете, — услышал я за спиной незнакомый голос.

Обернувшись в кресле увидел высокого офицера в невероятно красивой светло-кремовой форме, в белых перчатках и фуражкой на голове. Вся форма офицера была украшена какими-то изящно выполненными знаками отличия, шевронами, кокардой, какими-то украшениями в виде плетеного шнура на груди, с кисточкой на конце, с планкой наград, каким-то значком на вороте.

— Скачал себе языковую базу вашего языка и поставил на изучение, господин офицер, — пояснил я свои действия.

— Хочешь понимать русский язык? Могу тебе словарь принести, изучай. Позволь представиться, Нео. Я Островский, Глеб Николаевич. Лейтенант тайной стражи его величества. Хочу немного с тобой пообщаться, если не против.

Я попытался встать, но лейтенант придержал меня за плечо, а сам сел в кресло, напротив.

— Что вы хотели узнать, господин лейтенант?

— Откуда ты родом?

— Я родился на пустотной станции у планеты Экория, двадцать третий сектор фронтира, — с готовностью ответил я. — Жил там до десяти лет.

— Родители? — вежливо продолжил Островский.

— Отца никогда не знал, мама работала на перерабатывающей фабрике рядовым техником. Умерла, когда мне было десять.

— Не стану ворошить твои воспоминания, мне очень интересно знать, как получилось, что в тебе оказалось столько, как ты это называешь, «хрома»?

— Все началось с протеза. Надо было как-то зарабатывать. Сиротское пособие всего десять тысяч, в центральных мирах на такие деньги не разгуляешься. Вот и стал подрабатывать в сети и забивать себя «хромом». Изучал программирование, математику, физику, химию, и остальные базовые науки.

— Но ведь в мирах Содружества принято получать знания через нейросеть, которую устанавливают после совершеннолетия.

— Там не знания, там прикладные базы навыков и набор инструкций. Действительно хорошие знания может дать только очень дорогая нейросеть и очень дорогие, полноценные базы. Я на такие никогда бы не смог набрать денег, там цены начинаются от сотен миллионов.

— И ты решил изучать все эти науки естественным способом, через справочники и энциклопедии?

— Да, они ничего не стоят и лежат в свободном доступе, изучай сколько влезет.

— Предварительный тест показывает, что твой потенциальный уровень интеллекта, по шкале Содружества более четырехсот единиц, и это без всякой электроники. Невероятно высокий показатель. Это как-то связано с тем, что ты решился на изменение генома?

— Я хотел побороть пустотный синдром, а изменение генома, точнее модификация, самый доступный путь, хоть и нелегальный.

— Ты убивал? — вдруг спросил Островский, резко сменив тему. — Я имею ввиду умышленное убийство людей?

— Скажем, так, я принимал решение об уничтожении противников.

— И сколько жертв на твоем счету?

— Точно больше сотни, может две, я не считал.

— А при каких обстоятельствах?

— Первый раз я управлял тремя боевыми турелями на корабле наемников, когда отбивались от пиратского штурма. А второй раз не остановил рабов, которые вышвырнули своих бывших владельцев в открытый космос, в этом я с ними был солидарен.

— А если вдруг возникнет необходимость, ты легко спустишь курок, глядя в глаза?

— Легко, — вновь кивнул я. — И таких случаев было предостаточно, вот только стрелять не из чего было.

— Я сейчас пытаюсь составить твой психологический портрет, понять твои мотивы.

— Выжить, и по возможности устроиться в жизни, вот мой мотив, других нет.

— Я так и подумал, Нео. Командование склонно дать согласие в ответ на рапорт капитана Светличной. Если ты сам не против, тебя отправят на Землю. Скажу честно, с целью изучения особенностей твоего организма и мозга. Это, разумеется, не смертельно, разбирать тебя и препарировать как лягушку не станут. Взамен мы предложим тебе гражданство империи и полноценное лечение всех твоих недугов. Что скажешь?

— Да, я согласен. Но хочу вас предупредить, что в империи Аратан, я беглый преступник.

— Вот даже как, а поподробней?

— Первое обвинение в неблагонадежности я получил за то, что оказался в списках резерва отряда наемников, обвиненных в государственной измене. Вышвырнули из центральных миров и отправили на тюремную планету. Там меня перекупили мусорщики, и я воспользовался ситуацией в своих интересах. После чего вновь получил гражданство, изменив возраст, имя и идентификатор, благодаря генной модификации. Хотел спрятаться и тихо жить в далекой колонии. Не вышло, начались боевые действия, всюду сновали агенты ИСБ, вот и обнаружили нестыковки, внешность у меня приметная. Хотели арестовать, но я использовал систему безопасности дома и сбежал в пустошь. По сумме нарушений явно тянет на пожизненный срок.

— А ты смелый, Нео. Рассказать такое офицеру тайной стражи.

— Я хочу, чтобы вы знали. Я просто хотел выжить, вот и все.

— Я рад что ты честно все рассказал. У империи Росс к тебе нет претензий, и ты можешь указать все эти нюансы, когда будешь получать гражданство нашей империи. Я смотрю ты очень честный юноша, есть еще что-то, о чем бы хотелось рассказать?

— Есть, — кивнул я. — Но это скорей к медикам, чем к вам. У меня есть воображаемый друг, я слышу у себя в голове его голос, его зовут Ник.