Стать тенью для зла - Денис Силаев

братцы. Смирнов, давай за бричкой - и огласив улицу лихим посвистом, один из казаков скрылся в темноте. Так пожалуй все мимо нас пройдет, и Витгефт решительно протянул руку к уряднику. Тот сразу понял, и с готовностью и "извольте" отдал добычу. Револьвер попозже глянем, а вот бумажка, которую тут-же услужливо подсветил вездесущий Васильев, содержала в себе схему рейда и отметки кораблей, помеченных иероглифами.

- Под дверью, стало быть, подслушивал. А тут господин лейтенант его случайно и того. Подстрелил слегка. - Урядник моментально выстроил вполне логичную и стройную версию.

- Сильно? - Михаил Александрович, практически перестав шататься, изобразил легкое недоумения по поводу придерживаемой рядовым калитки, и все-таки сумел пройти поближе.

- Пара катречин неглубоко вошло, вон, тут и тут. Сумел, стервец, заползти под кустики. Ничего, дохтур выковыряет, как новенький перед трибуналом будет. - Один из казаков, так и сидевших на корточках перед лазутчиком, услужливо повел плечом, открывая господам офицерам пойманного.

Ну что сказать, да наверное, один в один как тот, первый, который с мечом. После картечин в грудь, ослабленных дверью, и нокаута от казака, разведчик, похоже, еще не пришел в себя, и осоловелыми раскосыми глазами пытается обвести присутствующих. Лицо закрыто какой-то повязкой как у древних арабских ассасинов, все это мы уже видели. Повертев револьвер, тоже ничего "такого" не обнаружил. Заряжен не какими-то там реактивными болтиками, а вполне себе обычными патронами. Бумажка же с метками кораблей, кроме того вопиющего факта, что на ней были отмечены ВСЕ корабли, как они стояли СЕГОДНЯ на рейде, была заурядной. Видно, таскали долго за пазухой, в меру помятая и слегка влажная. Корабли нарисованы достаточно коряво, видно что не моряк это произведение изготавливал, что броненосец, что крейсер - ровно одни и те-же значки. Любой офицер, что наш, что английский, что японский, автоматически ставил бы на них черточки, отмечая корабли первого, второго и далее рангов, а этот только своими закорючками названия помечал. Видимо помечал, потому что в иероглифах контр-адмирал понимал немного меньше чем свинья в апельсинах. Но что адмирал хорошо представлял - что никаким образом невозможно из города увидеть стоявших за сопками "Баян" и "Палладу".

- Досмотреть бы его получше, братцы. - Кедров заложил руки за спину. - А ну как он еще что секретное узнать успел. Такое, что и в комендатуре знать не следует.

- Не извольте сомневаться, Вашбродь, у нас там Семен Ляксандрович с этим всем весьма строг. Все что не по его части - отложит в ящичек специальный, пропечатает и никому. Вы только ходатайство их Превосходительству приготовьте, чтобы значится, ознакомится, раз интерес имеете, а нам наказано - сразу и чтобы никому. - Немного подумав, казак добавил к своей фразе еще одно вежливое "значится".

В этот момент, ассасин-неудачник (это же был Уэсиба?) наконец что-то начал соображать. Беспокойно оглянулся невидящим взором, дернулся, пытаясь высвободить связанные за спиной руки, и отчетливо произнес одно короткое слово. После чего опять обессиленно откинулся на землю.

Ага, вот, и двух минут не прошло, подлетела легкая двуколка. Задержанного бодро закинули туда, и спустя буквально секунды, лихо откозыряв, казаки растворились со своей добычей в начавших светлеть улочках Порт-Артура.

- Как есть пронесло! - Васильев, которому на правах соучастника, сразу же после захода в дом, как равному поднесли стопку хлебного, облегченно перекрестился. Такого стопкой не проймешь, и Кедров добродушно плеснул ему еще.

- Утром в комендатуру надо будет сходить, ознакомится, что там и как, Вильгельм Карлович. Конечно, изображая полное недоумение и оторопелость, но сейчас там много интересного станет известно. Хорошо бы тогда мягко это все и раздуть. А то действительно, получается пока, что нас тут двое сумасшедших, которым голоса мерещатся. А так, уже можно будет официально реагировать.

- Осмелюсь доложить, Ваше благородие, что вряд-ли что-то в комендатуре будет. - Васильев даже перестал хрустеть огурцом, чтобы поучаствовать в разговоре. - Это ведь не казаки были.

Прославленная Гоголем немая сцена продолжалась секунд пять. После сакраментального "ну", произнесенного Витгефтом, матрос быстренько все растолковал непонимающим господам офицерам.

- Не пахли они, совсем не пахли. Ни табаком, ни лошадями, ни мужицким духом. Будто их сейчас прям из баньки, да в свежепостиранное. Да и сбруя не пахла совсем. А еще галуны у них позорные, никакой казак такие ни в жисть не станет носить.

- Какие еще к черту галуны? Что в них позорного? - изумился Кедров.

- А вы наших, которых вам Роман Исидорович передал, посмотрите. Поверье казацкое - раз галун на рукаве начищен, мол, значит ты им сопли с носа вытираешь. Сопляк, получаешься. У любого казака все остальное, что по уставу должно быть начищено - стараются начищать. А галун трогать нельзя, а то свои же засмеют. Это со мной наши "братцы" поделились. Тоже своих не признали, хотя наши из верхнеудинских, а патруль донской был, но многие друг дружку знают.

- Так. Это понятно. Что еще видел? - вступил Витгефт.

- Ткнули они его чем-то, Ваш-ство. Когда заламывали, один казачок быстренько так, газырь вынул, и к груди ему - бац! Тот дернулся и сразу сомлел. И второй его, будто специально от вас прикрывал плечом. А еще один, тот что дальний, странно себя вел. Сидел и глазами будто в никуда, и что-то изредка под нос шептал. Ни дать ни взять, бабка порчу наводит... - И, видимо, решив говорить все как есть, Васильев продолжил: - Глядел в никуда, ровно как их благородие, господин лейтенант... Прежде чем в дверь пальнуть...

Вильгельм Карлович не представлял, какая картина происходящего сформировалась в голове у Васильева, так как в ситуацию с голосами в голове матроса не посвящали, но видно теперь, что вестовой и сам до чего-то догадался. Наверное, часто на глазах у него Витгефт сидел с невидящими глазами, слушая голоса демонов.

- Я подумал что тот пьян, но когда в бричку этого лазутчика грузили, мимо прошел - тоже самое. Нет запаха.

Васильев еще продолжал, но в общем, мнение матроса по поводу патруля было понятно. Это не казаки, и скорее всего, люди эти имели свой, совершенно не случайный интерес к японскому лазутчику. Патрулей, кстати, во всем городе было ровно три, и вероятность того, что в момент стрельбы один из них действительно проезжал мимо, была небольшой.

- Ваш-ство, тут это... - на пороге гостиной, после ритуального "тук-тук" вырос приставленный казак охраны. - Патруль, стало быть. Еще один. Спрашивает, не у нас ли