Бюро магической статистики. Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова

Элисон убегала на работу пораньше, Матиас же просыпался позднее. Рена Астрид делала ему уступки, потому что музыкант же! Концерт заканчивается вечером, поздно, пока он дома будет, пока то да се – уже и ночь. В шесть утра вставать – не выспишься. Да и надо ли, если на работу ему только к десяти?

Общаться с ним Элисон было просто некогда, да и классическую музыку она (кошмарно, но факт) не любила. Виделись иногда за трапезой, и только-то.

Впрочем, положение жильцов одного дома позволяло молодым людям обращаться друг к другу менее формально.

Матиас откинул назад прядь светлых волос.

Тоже симпатичный мужчина, в оркестре на него смотрели с восхищением, и поклонницы у него были, и много. Точеный профиль, волна светлых кудрявых волос, улыбка, тонкая и изящная фигура – не всем же быть «шкафами»? Одухотворенное выражение лица отлично дополняло этот образ, а разговоры о музыке служили контрольным выстрелом.

Дамы млели и таяли.

Только вот…

Ужасная проза жизни!

Матиас думал, на ком ему жениться, но подходящей невесты пока не находилось. А музыку-то кушать не будешь! И зарплата музыканта позволяет прокормить одного человека, а не семью с ребенком, разве что у жены окажется приданое, или богатая родня, или Матиас придумает что-то…

Матиасу придумывать не хотелось.

Играть в кабаках? В борделях?

Увы, это Левенсберг.

Он бы, может, и не побрезговал, но вылетел бы из оркестра в один момент. Репутация… как вы можете пачкать музыку?! Нет-нет, в нашем оркестре вам не место!

И рекомендаций не дадут.

И многое другое.

Подходящей невесты пока не было, денег особенно тоже, а вот хотелось же… он мужчина! Молодой и вполне зрелый, и готовый на подвиги… в борделе? Да вы знаете, сколько там час стоит?

Разоришься за три раза!

Нет у Матиаса таких денег.

Любовницу завести?

Ну… это тоже затраты. Завести что-то симпатичное – деньги нужны, а с кикиморой у Матиаса может и не получиться. Он же не леший?

Опять же, семья, а если с замужней связываться, то супруг… до недавнего времени Матиас так и делал, спал с женой одного шахтера, но, когда муж совершенно не вовремя вернулся с работы, а герой-любовник был вынужден выпрыгнуть в окно, судорожно хватая в охапку свои вещи и надеясь, что ничего не забыл…

А если бы этот бугай его застал… на месте? Заломал бы! Точно!

Нет, такое не для Матиаса!

Требовалась альтернатива, но где ее найти?

И тут…

Элисон Баррет он видел, конечно, но искренне считал страшненькой. А тут… девушка раскраснелась, улыбалась, и лицо у нее было такое… Улыбка даже крокодила украшает, а уж девушку – тем более.

Может, стоит попробовать?

А что?

Она и под боком, и вообще… такие девушки должны быть счастливы, что Матиас обратил на них свое внимание. И рент Фрей пошел в наступление.

– Рента, вы любите музыку?

Ответом ему был оценивающий взгляд зеленых глаз. А потом (Элисон была в отличном настроении и ругаться ей не хотелось) девушка четко ответила:

– Не люблю. Спать от нее тянет.

Матиас аж зубами щелкнул.

Ну как так-то?

Девушка должна любить музыку, цветы, конфеты… нет? Тогда это неправильная девушка…

– Жаль. Я хотел пригласить вас на концерт, как ведущий музыкант, я могу устроить вам хорошее место…

Ведущий музыкант?

Элисон едва не фыркнула.

Ага, вторая флейта оркестра. В том смысле, что их всего двое – флейтистов.

– Благодарю вас, рент Фрей, но музыка мне неинтересна.

И музыканты тоже.

Отвали!

Матиас понял, что ему вежливо отказывают, но… а вдруг пройдет?

– Рента… – Шаг поближе к девушке, так, чтобы стоять почти вплотную. – Умоляю, не отказывайтесь. Мне бы ТАК хотелось, чтобы вы сходили к нам на концерт…

Элисон хмыкнула.

А ложка-то у нее в руке.

И варенье… оно жидкое. Оно стекает, если что.

– Рент Фрей, вам бы переодеться.

– А?..

– Не надо заходить на кухню, когда тут что-то варят. Испачкаться можно.

Матиас опустил взгляд вниз.

Все верно, на его брюках, выстиранных и выглаженных, красовались отчетливые сладкие пятна. И к ним уже примерялась какая-то слишком умная оса.

Элисон смотрела невинно.

Ну а что?

Он сам подошел, у нее в руке ложка, ложка опустилась… хорошо еще, не на пол накапало, пол-то ей мыть пришлось бы!

Рент Фрей взвизгнул – и вылетел вон.

– Мои штаны!!!

– О горе мне, о горе… – пробормотала Элисон, возвращаясь к варенью.

Она не знала, что рена Астрид это видела, хотя и через окно. И положила себе строго поговорить с жильцом.

Нечего девочку с пути сбивать! Вот еще не хватало!

А Элисон надо еще варенья положить. Молодец.

И слова грубого не сказала, и конфликта нет, и проблемы. А штаны… пусть стирает самостоятельно!

М-музыкант!

* * *

Некроманта Хью нашел хорошего.

Силу его Робин почувствовал с порога, даже волосы словно наэлектризовались, и между ними замелькали крохотные черные искорки.

– Рент?

– И вам доброго дня, рент. – Имен некромантам обычно не называют. Хотя Робин и не собирался нарушать закон.

– Рент, прошу вас… жив ли этот человек?

Перстень Матео перешел из рук в руки.

Некромант кивнул, сжал его ладонями, сосредоточился.

– Вы, женщина, мужчина… женщина жива, а мужчину я не чувствую.

– Не чувствуете?

– Его нет среди мертвых, но и среди живых я его тоже не чувствую…

– Это как?

Некроманту не привыкать разъяснять людям тонкости ремесла, так что он вежливо улыбнулся клиенту.

– Некромантия и магия жизни – две стороны одной грани, рент. Если человек умер, я могу призвать его душу из-за грани. Если человек жив, я могу почувствовать его среди живых. Если он спит, я могу даже увидеть его сон. Ваш друг не мертв, я бы это знал. Но как можно закрыть от меня живого человека – я тоже не знаю.

Робин развел руками.

– Рент, я тоже в недоумении, но Тео хотя бы не мертв?

– Нет, рент. Он не мертв.

– Тогда… что может послужить преградой вашей силе?

– Не знаю, рент. Ранее нам не встречалось подобных случаев.

– Вообще? Даже в учебниках их нет?

– Нет, рент. Условно это может быть большое расстояние, это может быть подземелье, и то не всякое, а коронное, для магов с изоляцией и рунами, ну и, пожалуй, все. Я просто больше ничего предположить не могу.

– Значит, или расстояние, или подземелье.

– Это основные условия, рент.

Робин потер лицо руками.

– Я понял, рент. Что ж, хорошо, что Тео нет среди мертвых. Сколько с меня?

– Двадцать золотых.

Робин торговаться не стал. Молча отсчитал монеты и поблагодарил.