Игра богов - Виктор Сергеевич Эрленеков

куски дерюги подкопчённую и подсушенную рыбу, и один за другим уходили куда-то в сторону Таинственного Города, где эту рыбу могли ждать голодающие Альвы. И почему-то Витус чувствовал себя всё лучше, с каждым ушедшим, гружёным Альвом. Те так часто он отдавал в прошлой жизни, поэтому в этой ему очень понравилось помогать, пусть даже непонятным зэкам. В конце отправки готовой продукции, из двух с лишним десятком Альвов, осталось чуть более десятка, причём Насэр тоже нагрузился рыбой и ушёл в Город, староста объяснил это наличием женщины, и видимо охотник хотел поскорее похвастаться или порадовать благоверную.

Вот этим пополнившимся, и впоследствии поредевшим составом, Витус и отправился к берегу моря, там, где за Голым Мысом его должен ждать торговец всякими интересными штуками. Дорога на самом деле заняла почти весь оставшийся день, и только к вечеру отряд вышел из леса на покрытый вереском ветренный берег. Хотя именно этим вечером как раз ветра не было. А удивительное смешение запахов моря и цветущих трав заставило Витуса закрыть глаза и только лишь втягивать ноздрями свежий морской воздух, ему показалось, что именно сегодня он дошёл до своего моря, и почувствовал себя по-настоящему счастливым. Меня могут многие упрекнуть, как только сейчас дошёл до моря? Крепость ведь и есть берег моря, и Витус целых пять лет прожил на берегу? Но разве можно сравнить жизнь и запахи в каменном мешке, и бескрайние цветущие луга, что своими краями уходят в морской прибой? И вот в этот вечер, когда солнце почти уже коснулось краешка водной глади, когда по всему морю бежит яркая солнечная дорожка, Витус почувствовал себя счастливым человеком, коим он до сих пор умудрился остаться.

Правда корабля пока что видно не было, и вся команда начала устраиваться на ночлег. Витус, по уже устоявшемуся обыкновению (вызвав удивлённые и откровенно завистливые взгляды) разложил свою палатку-шатёр, где и расположился с необыкновенным комфортом. Как уже говорилось, примотанный внутри на верёвочке световой кристалл начал давать свет, повышая комфорт жилища и вызывая удивление окружающих. И пусть палатка не пропускала свет вообще, как будто была сделана из металла, но при входе и выходе скрыть это было сложно. Кроме того, Витус обратил внимание, что на полянке, где они с Насэром организовали рыбный промысел, значительно улучшилась трава, отходы жизнедеятельности исчезали сами собой, ручей стал чище, прозрачнее, и каким-то благородным, и более того, по мере продвижения отряда к морю, эти изменения касались всего пути. Как будто частичка природной благодати шла во след за отрядом. Но если честно, то за Витусом. Правда он ещё этого не понял, но Туманные острова начали постепенно переставать быть туманными.

Пока не село солнце, решили ещё раз испытать сеть, только в этот раз в море. И воспользовавшись отливом, установили её на входе в небольшую бухточку, или даже заводь, если подобное определение подходит для моря. Поужинали травяным отваром и традиционной местной кашей из дроблёного ячменя, но в этот раз облагородили блюдо подвяленной свинкой, что достал из своих запасов Витус, чем смог порадовать каждого в их отряде.

- Вот скажи мне, как ты умудряешься везде приспосабливаться? – Старейшина Тейл смаковал кусочек мяса, и как-то странно посматривал на Витуса, - Ты и мясо для нас раздобыл, позволил закупить недостающие материалы, научил, как общаться с торговцами, рыбой обеспечил, теперь вот ждёшь корабль, и тоже хочешь что-то купить для нас…

- Ну я… - Начал было Витус, но его остановил старейшина.

- Не перебивай меня, - Старейшина положил свою руку на предплечье Витуса, - Я понимаю, что ты можешь завтра уйти вместе с торговцем, и если ты сделаешь так, то не переживай сильно, ты уже сделал для нас столько, сколько за сотни лет не делал никто. Так что не переживай и делай так, как ты считаешь нужным, мы в обиде не будем.

Дальше разговор как-то не клеился, старейшина отдался весь на волю вкуса, и погрузился в поедание вяленого мяса, а Витус крепко задумался. Ведь правда, он сможет завтра заплатить торговцу, и он высадит его где-нибудь в обитаемом порту, и Витус снова будет среди цивилизации, где есть комфорт и красивые женщины, где можно снова начать развиваться. Он соскучился по ванне, ему хочется умываться по утрам тёплой водой, а пищу готовить на печи с весёлым элементалем внутри. Кабаки с музыкой и чудесным Альвийским пением уже начали сниться, и вообще – жизнь на Туманных Островах перестала быть чем-то романтичным и превратилась в настоящее заключение. Причём добровольное. Но что-то всё-таки его тут привлекало. Может быть, эти пейзажи, этот цветущий вереск, и тихий шум прибоя? Или Альвы, что впервые смотрят на него с благодарностью? Или с надеждой?

Витус проворочался всю ночь, и проснулся сильно разбитым и недовольным. Но уже выбираясь из палатки он заметил странное. Он точно помнил, что ставил палатку на покрытый битым камнем и песком ровный участок берега, в сейчас вокруг палатки была весёлая лужайка из мелкой, но очень нежной травки, что раньше едва пробивалась сквозь прибрежный грунт. Отметив для себя эту странность, Витус осмотрелся вокруг. Но ни чего необычного больше заметно не было. Солнце уже поднялось довольно высоко. Если говорить категориями нашего мира, то сейчас должно было быть где-то около одиннадцати часов. Видимо никто не хотел будить благодетеля, так как поводов особых не было.

На залитом солнцем берегу наблюдалось активное движение. Все зеки, включая старейшину, активно таскали из моря на берег что-то из воды, и судя по трепыхающимся хвостам, это что-то было рыбой. Витус неспеша спустился к воде, и ему представилась возможность понаблюдать за процессом и результатом. Улов состоял в основном из довольно крупных рыбёх, очень похожих на селёдку, ещё тут были головастые представители тресковых, несколько рыбин, смахивающих на дорадо, но только более тёмных, были рыбы похожие на судака, но тоже немного отличающиеся, а вообще, было странно, ведь такой улов не мог быть результатом работы одной лишь только сети, длиной метров десять, не более. Под финал всего этого действа двое молодчиков притащили из моря здоровенного палтуса, что по идее должен ловиться только на большой глубине.

Главным в разборе трофеев стал немного мелковатый, но весьма резвый Альв, по имени Юки, довольно странно звучавшем для уха европейца. Позже оказалось, что Юки носил не менее звучную фамилию – Матсумото, после его всё встало на свои места. Соскучившийся за несколько сот лет по морской рыбе японец, с бешенными глазами бегал между