Добро пожаловать в порок - Мэри Блум

В голове, ставшей удивительно компактной, способной вместить только одну мысль, сразу пронеслись все позы, в которых ее здесь можно взять. Огромное зеркало на стене приятно заводило: трахая, можно будет видеть ее и спереди, и сзади. Забравшись под подол ее юбки, короткой, но пышной, отлично поднимающейся, будто специально созданной, чтобы под нее было удобно залазить, я подхватил Настю под бедра и посадил прямо между раковинами. Раздвинув ноги, она крепко обхватила ими меня. Ее пальцы торопливо пробежались по пуговицам блузки. Туго натянутая ткань мгновенно разъехалась в стороны, выпуская роскошные пухлые полушария наружу. Я тут же припал к ним губами, но, потянув мою голову вверх, Настя начала целоваться.

Ее губы жарко двигались по моим, языки жадно сплетались. Мы впивались друг в друга как школьники, едва узнавшие, что такое засос, и уже вовсю проверяющие новый навык на практике. Выходило просто обалденно. И почему мы с ней не практиковали этого в школе?.. Нырнув руками к моему ремню, она вслепую его расстегнула — самому бы не вышло быстрее. Забравшись в плавки, ее пальчики перехватили мой стояк и бодро задвигались по нему вверх и вниз. Понятно, почему топ-двадцать сайта — соло она делала шикарно, причем не только себе. Член в объятиях ее ладони стал настойчиво проситься наружу, чтобы нырнуть куда-нибудь поглубже. Сдвинув кружево трусиков, мои пальцы зашарили по влажной готовой киске. В этот миг, прервав поцелуй, Настя потянулась к сумочке, и мой взгляд зацепился за загоревшийся в ее другой свободной руке смартфон на маленькой треноге. Зачем смартфон?.. Мысли в кучу уже не собирались.

Поставив гаджет к стене, она ловко кликнула по экрану, и на нем загорелись наши бедра.

— Пробная запись, — выдохнула Настя, теребя мой стояк так, что я уже был готов кончить, — в мою коллекцию…

Отсекая вопросы, которых у меня сейчас и не было, она снова потянулась к моим губам. Я пошире раздвинул ей ноги и поглубже задвинул ее на мойку, чтобы удобнее было брать. С каждый секундой мир становился все обрывочнее, а ракурс того, что я мог видеть и на что реагировать, заметно сужался. Вот ее рука задела кран. Капли, как во время оргазма, обильно брызнули во все стороны — падая на задранный подол, скользя по обнаженным бедрам, стекая к трусикам, сливаясь с ее собственной влагой. А она позволит залить себя так же?.. Рядом стонали, и я уже тоже хотел. Ее пальчики потянули уже ноющий член наружу, чтобы наконец начать. За спиной что-то хлопнуло. Наверное, дверь. И послышались шаги. Хоть бы еще одна девчонка! Ее можно трахнуть сразу после… Казалось, мне одной сейчас не хватит.

Чужие пальцы впились в мое плечо и с силой отдернули в сторону. Чуть не упав, я покачнулся, и стены туалета покачнулись вместе со мной.

— Пошла прочь, шлюха!.. — как из вакуума донесся голос девушки, возглавлявшей топ тех, кого я хотел трахнуть, но еще не трахнул.

— Отцепись! — Настя взвизгнула, когда ее резко стащили с мойки.

Я усиленно заморгал, выцепив из качающейся реальности лицо Алгон. Вот же повезло! Вообще никаких возражений, если она заменит Настю.

Ep. 22. Бал похоти и соблазнов (IV)

Сунув ладонь под льющуюся струю, Алгон метнула пригоршню воды прямо в лицо моей бывшей одноклассницы, отчего та взвизгнула еще громче.

— И барахло свое забери!..

Втиснув смартфон и сумочку с мойки ей в руки, она схватила Настю и, не давая той опомниться, вытолкала за дверь. Среди летающих по воздуху стонов раздался яростный хлопок. Сверкая глазами, Алгон направилась ко мне.

— О, Аля! Аллочка… — я потянулся к ней, подрагивающей вместе с воздухом. — Давай потрахаемся! Я так хочу тебя трахнуть!..

— Приятно слышать! — процедила она.

Она с силой толкнула меня в грудь, и, вновь покачнувшись, я напоролся на мраморную мойку, ощутив бедрами ее жесткость и холод. Алгон подошла совсем близко и, схватив меня за подбородок, заглянула в глаза. На таком расстоянии я наконец увидел ее четко и потянулся, чтобы поцеловать.

— Так и знала! — разжав пальцы, она с досадой оттолкнула меня. — Почему вы все одинаковые? Почему все на нее ведетесь?

Глаза сами поехали с ее лица вниз — в ложбинку между полушариями, куда так и подмывало засунуть палец. Узкая строгая блузка слишком аппетитно обтягивала грудь. А ведь я знал, какая она без нее. Интересно, какое на ней сегодня белье, или она вообще без белья? Я вытянул руку, собираясь расстегнуть пуговицы и проверить. Опережая, ее ладонь взметнулась в воздух и с размаху приземлилась на мою щеку.

— Вспоминай, кого ты любишь! — отчеканила Алгон.

Чего?.. Мозг скрипнул, как давно не смазанный проржавевший механизм, который пытались ласково подчинить ломом. Взгляд уперся в ее губы — сочные, красные, крепко поджатые. Чем спрашивать всякую ерунду, лучше бы дала себя поцеловать.

— Тебя люблю, — я вновь потянулся к ней. — Давай потрахаемся!

— По-настоящему любишь! — она нажала мне на грудь, опять отталкивая.

Стоны из кабинок дразнили, и я хотел так же, хотел вливаться в этот сладкий гул. Тут же все трахаются, почему она не дает? Ладонь снова потянулась к ней, пытаясь погладить.

— Думай! — Алгон жестко ударила меня по руке, отбрасывая ее в сторону.

— Почему ты такая недотрога? — проворчал я.

В следующий миг в воздухе опять мелькнула ее ладонь и со звонким шлепком опустилась мне на щеку.

— Думай!..

Мозг снова болезненно скрипнул. Зачем она меня бьет? Так же хорошо можно потрахаться! Но, видимо, без ответа она мне не даст. А что она спрашивала?..

— Кого ты любишь? — чуть ли не по буквам произнесла она, строго глядя мне в глаза.

— Маму и папу…

Я потянулся к ней за наградой. Однако то ли ее рука двигалась слишком быстро, то ли я тормозил — она опять меня оттолкнула.

— Молодец, — сквозь зубы похвалила она. — Еще кого?

— Давай уже трахаться! — протянул я, не понимая, чего ей надо.

— Думай!..

Рука вновь взлетела в воздух — и щека вновь загорелась. Чего же она такая быстрая?.. Однако мысли, будто спавшие все это время, вяло заворочались. Предложение потрахаться ей явно не нравилось. А что ей тогда надо? Мои ответы?

— Кого ты любишь! Вспоминай! — жестко, как на допросе, произнесла Алгон. — По-настоящему!

Люблю? По-настоящему?.. Мозг казался слишком маленьким или слишком медленным, чтобы дать вразумительный ответ. Даже значения этих