Star Wars. Хэн Соло и мятежный рассвет - Энн К. Криспин

Прошло пять дней после смерти Джилиак. Хэн Соло и Чубакка сидели в любимом баре Хэна в кореллианском секторе Нар Шаддаа. «Синий свет» был в буквальном смысле забегаловкой, где не подавали ничего, кроме напитков, но Хэну там нравилось. Стены зала были увешаны голоплакатами с изображениями достопримечательностей Кореллии. К тому же там подавали любимую Хэном марку алдераанского эля.

Барменом этого заведения был Мич Фленн — пожилой кореллианин, зарабатывавший себе на жизнь контрабандой до тех пор, пока не счел, что накопленных денег хватит на то, чтобы приобрести бар. Хэну нравилось слушать его байки о прежних днях, хотя слова этого чудаковатого типа он едва ли принимал на веру. В конце концов, кто когда-либо слышал о существах, которые обладают странными способностями, могут прыгать в высоту на десяток метров или извергать из пальцев синие молнии?

Хэн и Чубакка проводили здесь почти каждый вечер. Вот и сейчас они стояли возле стойки, пили заказанные напитки и слушали очередную небылицу Мича. Краем глаза кореллианин смутно заметил, что кто-то подошел и остановился неподалеку от него, но не стал оборачиваться. История Мича была долгой и более невероятной, чем когда-либо. Он что-то говорил о разумном дереве, которое раньше было могущественным колдуном, и расе существ, отдававших свой мозг боевым дроидам, чтобы стать идеальной силой.

Наконец, рассказчик умолк, и Хэн покачал головой.

— Мич, ну это уж совсем ни в какие ворота. Записать бы тебе все эти истории и продать каким-нибудь продюсерам. Они всегда ищут подобные небылицы для своих шоу.

Чуи сочувствующе согласился.

Мич улыбнулся Хэну, затем принялся деловито полировать стакан и обратился к новому посетителю. Точнее — посетительнице.

— Чего изволите, красавица?

Хэн машинально повернулся вправо, чтобы посмотреть, к кому обращается Мич, — и замер ошеломленно.

Бриа!

В первую секунду он решил, что ему просто мерещится, что это просто случайное сходство, но потом услышал ее голос, такой, каким он его помнил — низкий, с легкой хрипотцой.

— Просто вишайской воды, Мич.

Это она. Бриа. Это и вправду она.

Она медленно повернула голову. Их взгляды встретились. Сердце Хэна стучало, как молот, тем не менее он был уверен, что лицо его осталось невозмутимым. Ведь этот сабакк кое-чему научил его.

Немного помедлив, она сказала:

— Здравствуй, Хэн.

Он облизнул губы.

— Привет, Бриа, — он продолжал смотреть на нее, потом Чуи неожиданно пошевелился и тем самым напомнил о себе. — А это Чубакка, мой напарник.

— Здравствуй, Чубакка, — тщательно выговаривая слова, произнесла она на почти чистом вукийском — видимо, училась у Ралррачина. — Для меня честь видеть тебя.

Вуки неуверенно поздоровался в ответ, похоже, не совсем понимая, что происходит.

— Да, — сказал Хэн, — сколько лет, сколько зим.

При всей нелепости заявления, она серьезно кивнула.

— Я пришла увидеться с тобой, — сказала она. — Можем мы присесть где-нибудь и поговорить минуту?

Эмоции Хэна были более чем противоречивыми. Одна его часть хотела заключить ее в объятия и целовать до потери сознания, другая — вытрясти из нее душу, осыпая проклятиями. А еще одна хотела просто развернуться и уйти, доказать ей, что она ничего не значит для него — ничего!

Но он нашел в себе силы кивнуть.

— Конечно.

Он потянулся, чтобы забрать свою кружку, Чуби положил ладонь ему на руку и что-то негромко прорычал.

Хэн посмотрел на напарника, благодарный за понимание. Ему действительно будет лучше поговорить с Брией наедине.

— Хорошо, приятель. Дома увидимся.

Чуй кивнул Брии и покинул зал. Забрав свою кружку с элем, Хэн проводил ее к кабинке в дальнем углу слабоосвещенного и почти пустого бара.

* * *

Пока Бриа подошла и затем села на противоположное сидение, он наконец-то смог разглядеть ее. Она была одета в темную форму военного покроя, впрочем не имевшую никаких знаков отличия или иных указателей ранга. Ее волосы были собраны и гладко зачесаны назад. Хэн не мог понять, то ли они коротко подстрижены, то ли просто связаны в тугой узел.

Драгоценностей и украшений на ней не было.

На правом бедре он заметил кобуру с бластером ДЛ-18 (сам Хэн предпочитал более тяжелую 44-ю модель), закрепленную низко — как он любил носить свою собственную. На поясе, заполненном запасными энергообоймами, висели ножны виброкинжала. По легкому выступу над ботинком Хэн мог догадаться, что и там она прятала дополнительное оружие…

Она сидела, глядя на него, а Хэн все пытался найти слова, но мог лишь смотреть на нее, с трудом веря, что она действительно здесь, что это не какой-то сон или кошмар.

Она тоже смотрела на него, скользя глазами по его лицу. Бриа попыталась заговорить, запнулась и глубоко вздохнула.

— Прости, — сказала она, — я напугала тебя. Наверно, нужно было что-то сказать, но у меня все мысли вылетели из головы. Вряд ли я вообще могла что-то сказать.

— Ты пришла сюда, чтобы найти меня? — спросил Хэн.

— Да. В прошлом месяце я видела твоего друга, и он сказал, что это одно из твоих любимых мест. Я… я подумала, что ты можешь оказаться здесь сегодня.

— У тебя дела на Нар Шаддаа?

— Да. Я заняла номер наверху, в «Приюте», — она криво улыбнулась. — Это еще большая дыра, чем та, где мы были той ночью на Корусканте.

Ошарашенный Хэн медленно приходил в себя, и в нем начинал расти гнев. Он помнил тот жутковатый маленький отель на Корусканте. Это была их последняя ночь вместе. Он помнил, как заснул… и как проснулся — в одиночестве.

Внезапно он крепко схватил ее за запястье, ощутив шок от прикосновения к ее телу. Ее тонкие кости казались такими хрупкими… словно он мог сломать их одним движением. И ему почти хватало злости, чтобы попытаться это сделать.

— Почему? — сказал он. — Почему, Бриа? Ты думаешь, что можешь вот так запросто подойти ко мне спустя десять лет? Хватает же у тебя наглости!

Она взглянула на него, ее глаза сузились.

— Хэн, отпусти меня.

— Нет, — процедил он. — На этот раз я не позволю тебе сбежать и оставить меня без ответов!

Хэн не понял, что это было, вероятно, какой-то прием рукопашного боя. Внезапный поворот, удар — и в следующий миг она была свободна, а он сидел, держась за собственную руку. Он посмотрел на свою кисть, чувствуя, как расширяются его глаза, потом снова не нее.

— Ты изменилась, — сказал он. — Ты действительно изменилась.