Новая жизнь. Вожак шайки - Иннокентий Белов

больше, наверняка боевая подруга феодала или дети владетельного хозяина обучены обращаться с такими игрушками и могут удачно стрельнуть по мне, как только я нарисуюсь в пределах видимости. Особенно удачно, если получится у них это сделать из засады, когда моя красивая голова появится на уровне пола.

На втором этаже я никого не вижу, по всему полу валяются различные бытовые предметы и продукты, здесь готовят еду хозяевам замка. Однако, отсюда жильцы уже эвакуировались выше, и я пока здесь останавливаюсь. Выглядываю в узкое окошко и сигналю Норлю, где я нахожусь, чтобы он знал это. Приятель сам не подходит близко к проемам окошек в башне и правильно делает, что постоянно перемещается, то выглядывая в сторону моста на приближающихся крестьян и охранников, то, бросая короткие взгляды на донжон, не рискуя излишне собой.

Все, как я ему намедни и разъяснил со здоровым и необходимым цинизмом:

— Эту башню оставим беглецам и их маршалу, нам она точно не нужна. Нам необходим замок около обоих переправ, а разорваться мы не можем, да и не стоит нам разделяться здесь ни по какому поводу. Придется планы поменять на текущий момент немного. Поэтому, грудью не ложимся при штурме и позволяем рисковать крестьянам, пусть они проливают свою кровь за свое будущее владение.

И на его недоумевающий взгляд я объясняю свои слова:

— Сейчас бунтовщики еще сохраняют организацию и какую-то управляемость, благодаря авторитету и правильным действиям их маршала. Интересно бы с ним встретиться и поговорить, кстати. Нам пока слишком сложно пытаться перевести армию в несколько тысяч бойцов под свое управление, когда у них имеются свои уважаемые и проверенные командиры, мы для них еще никто, по большому счету. Но, уже сделали первый шаг к известности и популярности, — разъясняю я ему сложившуюся ситуацию.

— Вот, потреплют их серьезно дворянские дружины и королевские войска, запахнет разгромом и полным тотальным уничтожением, тогда сами придут и попросят нас взять к себе. И сами врага потреплют в тяжелых боях, всяко нам проще окажется. А мы в это время будем постоянно побеждать небольшие отряды и дружины без особого риска и вести разумную политику с местным населением. Да и говорить станем громко правильные вещи, очень приятные для слуха всем трудящимся жителям, кроме дворянского сословия.

И правильно делает, что бережет себя мой приятель, наверху тренькает тетива, болт отскакивает от стены башни прямо над окошком, где только что мелькнул Норль собственной персоной.

Есть кто-то из умеющих стрелять наверху, попробовал он достать осторожного приятеля, однако, не достаточно точно.

Ну, в голову ему так не попасть с более высокого этажа, пластиковая защита справится с болтом, если и воткнется он куда-то, то, точно не смертельным окажется ранение. Однако, маны может не хватить на излечение приятеля, у него то запас минимальный.

Поэтому я еще раз понимаю, насколько нам необходима именно Скала, чтобы почти гарантировать себе бессмертие и долголетие в этом мире.

Везения и нашей суперброни может и не хватить навсегда, если лезть вперед по-глупому за пока не точно свои интересы. Не полностью свои уже в недалеком будущем.

Если бы эта полусотня беглецов уносила ноги сама по себе и мечтала перейти под чью-то сильную руку — это одно дело. А так, пока у них есть командиры и какие-то перспективы в дальнейшем, они мне не очень интересны, хотя, несколько бойцов получше я бы отсюда забрал. Ну, хотя бы кину такой клич, когда буду передавать замок Крону и его парням. Или потребую от него такую выплату, десяток крестьян нам нужен для массовки.

Нет, боевое мясо для ведения войны и захватов замков нам просто необходимо, поэтому буду менять захваченные мной укрепления на воинов, а Кнопф будет отбирать из них более-менее обученных воевать мужиков.

Ладно, сегодня подойдет отряд побольше, вот и поговорю с его командиром в присутствии Крона. Сколько он готов предоставить мне бойцов, чтобы захватить следующий по дороге замок?

И есть еще вариант набрать мини-армию из тех бунтовщиков, кто бежит по-настоящему, теряя тапки и потерял связь с командирами. Такие с удовольствием перейдут в нашу шайку, так что будем посмотреть. Отступают они как раз через хорошо знакомый постоялый двор и могут его тотально уничтожить.

Пока я так прикидывал и раздумывал, раздались крики радости и немалая такая толпа Беглецов во главе с моими охранниками ввалилась на территорию замка через ворота, первые ее представители влетели в донжон, размахивая копьями и вопя от восторга. Я перешел в видимое состояние и встречаю победивший народ с отеческой улыбкой.

— Кнопф! Там на улице валяются мастеровые, отправь их в казарму посидеть! — обратился я к своему помощнику.

— А для вас есть дело! — это уже воодушевленным крестьянам, — на третьем и четвертом этажах засели последние враги, хватайте бревно и выносите двери!

Бревно быстро находится, и толпа с восторгом выбивает сначала первую дверь, которая на третий этаж ведет, найдя там несколько служанок и работниц. Потом штурмует верхний этаж и там завязывается схватка, через многоголосый победный вой доносится чей-то крик и дальше уже кричат счастливые победители и раздаются пронзительные женские и девичьи крики будущих жертв.

Пришла пора мне вмешаться в эту вакханалию и объяснить разгоряченным легкой победой мужикам, кто захватил все это укрепление и в чью собственность оно перешло со всеми живущими при нем.

Они на самую малость поучаствовали и на краешек мизинца заслужили небольшую часть замка, а получат по итогу весь замок целиком, почти со всеми припасами и мастерскими, так что, судьбу пленников и пленниц буду решать я сам.

На третьем этаже остались самые шустрые и прохиндеистые мужики из восставших, и они уже приступают к неправомерному использованию в личных целях моих трофеев, моих и Великого Мастера Норля. Который, как я слышу, уже поднимается наверх, суровым голосом освобождая лестницы от победителей и раздавая тумаки не желающим слушать его команды.

Служанки уже завалены на пол и к каждой пытается пристроиться по паре мужиков, одни задирают подолы, вторые держат руки намечающихся жертв и не дают им вырываться от своей печальной участи.

Налицо одно из самых ужасных последствий гражданских и любых других войн. Всю женскую добычу насилуют без счета, пока есть силы и желание у победителей.

Только, не в этот раз и не при мне.

— За насилие над освобожденным трудовым народом, блядь! — не выдерживаю я и добавляю привычное ругательство, — Лично каждого развалю напополам! Кому не понятно, гребаные уроды? — с немалой такой угрозой ору я.

Двое мужиков перестают активно задирать подолы