Панорама времен - Грегори Бенфорд

Вес в природе — искусство, что тебе не понять. Все случайны дороги, их тебе не узнать. Всех шумов и гармоний тебе не объять. Но добра больше зла — это можно сказать, Хоть ошибок гордыни и злобы не счесть. Ну а истина в чем? В том, что будет и есть.

Он рассмеялся, и в этот момент зазвонил телефон.

— Алло, это Ян? — Голос Кифера был тонким и пронзительным.

— Рад вас слышать, — ответил Петерсон с наигранным дружелюбием.

Я думаю, что через минуту от вашей радости ничего не останется.

— Да? — В голосе Петерсона сквозило удивление: Кифер начал разговор без обычной бодрости, которая должна звучать в беседе двух чиновников высокого ранга.

— Мы разобрались в процессе, вызывающем цветение диатомовых водорослей.

— Очень хорошо. Значит, вы можете все исправить?

— В конечном счете — да. Процесс стремительно распространяется и переходит в фазу, когда оболочка планктона изменяется и превращается в молекулярные соединения пестицидов.

Петерсон сидел в кресле, не шевелясь, и думал.

— Это что-то вроде религиозного движения, — сказал он, чтобы не молчать.

— Что?

— Превращение еретиков в апостолов.

— Да.., пожалуй. Главная проблема в том, что все происходит очень быстро. Никогда не видел ничего подобного. Это беспокоит наших специалистов.

— А не могли бы они найти.., противоядие?

— Со временем — возможно. Но беда в том, что в нашем распоряжении не так уж много времени. Это экспоненциальный процесс.

— Сколько же все-таки для этого нужно?

— Месяцы. Потребуются месяцы, чтобы это распространилось на другие океаны.

— Господи.

— Да. Слушайте, я не знаю, какие рычаги у вас в руках, но я бы хотел, чтобы полученные результаты стали известны в верхах.

— Конечно, я это сделаю.

— Хорошо.

— Доклад по технологии процесса у меня в компьютере. Я передам его шифром.

— Передавайте сюда, я принимаю.

— Хорошо, стартую.

Логику процесса обнаружил сэр Мартин. Испарения океана в очень малой степени участвуют в образовании облаков. Однако предположим, что примеси, участвующие в цветении диатомовых водорослей, способны превращать клеточную оболочку живых микроорганизмов в самое себя. Тогда незначительные количества этого вещества со временем смогут распространяться в облаке. Транспортировка по воздуху осуществляется очень быстро. Определенно, распространение таким образом происходит гораздо быстрей, чем при биологическом взаимодействии между живыми организмами моря и цветением.

Петерсон окунулся в полусумрак ресторана. По крайней мере так это заведение называлось: насколько он мог видеть, люди сидели на полу. Запах табака ударял в ноздри, хотелось чихнуть.

— Ян, идите сюда! — Голос Лауры раздался откуда-то слева.

Он шел буквально на ощупь, но сумел разглядеть ее, сидящую на подушках и потягивающую что-то через соломинку. В зале играла восточная музыка. Уже направляясь сюда на встречу с девушкой, с которой его что-то когда-то связывало и у которой сейчас была масса неприятностей, он понял, что совершает ошибку. Новости из Калифорнии и реакция, которую они вызвали здесь, заставили его просидеть за столом как пришпиленного всю ночь. Инженеры бились в истерике. Кто-то из старшего руководства считал, что технических специалистов своевременно предупредили, а они ничего полезного не предприняли. На этот раз Петерсон, однако, сомневался, что столь простая логика верна.

— Привет. Вообще-то я предпочел бы встретиться с тобой в моем клубе. Здесь все вроде бы ничего, но…

— Нет, Ян. Я хотела встретиться в таком месте, которое я знаю, а не в каком-то напыщенном мужском клубе.

— Там очень приятное место. Ничего чопорного. Мы можем прогуляться, а потом поужинать.

— Я хотела показать тебе, где я работаю.

— Ты работаешь здесь? — Он недоверчиво огляделся.

— Конечно, сегодня у меня выходной. Но это работа и борьба за независимость.

— О, независимость.

— Да, это как раз то, что ты посоветовал мне сделать. Помнишь? Я ушла от родителей, уволилась из “Боуз энд Боуз” и приехала в Лондон. Устроилась на работу. На следующей неделе начинаю учиться на актрису.

— Это очень хорошо.

Из тьмы материализовался официант.

— Будете что-нибудь заказывать, сэр?

— Виски и что-нибудь поесть.

— Сегодня прекрасные блюда с карри.

— Тогда — мясо.

— Простите, сэр. У нас нет мясных блюд.

— Нет никакого мяса?

— Ян, это вегетарианский ресторан. Но здесь действительно все свежее и вкусное. Продукты доставляются каждый день.

— Ну, тогда — яйцо.

— Ян, я хочу рассказать тебе о том, как я сбежала из дома, и о моих планах. Посоветуй, как мне попасть на сцену. Я уверена, ты знаком со многими, кто знает, как это делается.

— Это не совсем так. Я ведь вхожу в правительство.

— О, ноли должен знать, я уверена. Ты вспомнишь, если немножко подумаешь…

Она продолжала тарахтеть, а Петерсон мысленно ругал себя за ошибку. Он чувствовал, что ему нужно немного развеяться после напряженной работы в Совете, и Лаура позвонила как раз вовремя, чтобы его соблазнить. Он позволил минутной слабости взять верх над здравым смыслом, и теперь ему приходилось есть какое-то ужасное блюдо в ресторане, где все специально затемнено, чтобы посетители не видели грязь, а в придачу ко всему на него напирает эта продавщица. Петерсон поморщился. Конечно, в такой темноте этого не видно. Ну ладно, по крайней мере он намерен здесь поесть — это топливо для работы, которая несомненно ему предстоит. И ему нужно отключиться после общения с сэром Мартином.

— У тебя есть комната поблизости?

— Есть, на Бэнбэри-роуд. Похожа на кладовку.

— Не возражаю. — Он улыбнулся в темноте.