Бояринъ из куна-чакры - Владимир Борисович Журавлев

Мышцы у Марики тугие, как канаты. Чуть ли не звенят.

— Расслабься! — сердито говорю я. — Не на разделочном столе.

Разглядываю ее внутренний мир. Все, как и предполагал. Практически простолюдинка. Шарики неразумной магии кое-где перекатываются поодиночке, но их слишком мало, чтоб образовались структуры. Вот и весь секрет феноменальных спортивных успехов девушек. Где-то в далекой родне по их семьям пробежался неосторожный маг. Остальное — результат бешеных тренировок.

Мнусь и не решаюсь. То, что предстоит делать, раньше не делал никто. Передать свою магию простолюдинке напрямую. Технически вроде бы несложно. Руку на голову, руку на лодыжку, кольцо… С Верой же получилось.

Вспоминаю, как получилось с Верой, и содрогаюсь. И она все же обладала магией, значит, тело подходило для симбиоза. А тут — смертельная лотерея…

Хлоп. Мама Вера. Учуяло материнское сердце, бросила увлекательный поход по магазинам, примчалась.

Женщина опускается рядом, осторожно заглядывает во внутренний мир Марики.

— Рой, что ты собрался делать?

— А то не понимаешь? — бурчу недовольно.

— Рой, нельзя! Запрещено. И невозможно. Твой отец пытался, не получилось. Рой, ты ее убьешь!

— Нам нужна защита. Хотя бы несколько магов. Не инициирую девчонок — убьют нас. Разберутся, что за нашими спинами никого нет, и убьют.

— У нас есть Мишель…

— Длинноногой тоже спать надо.

— Рой, нельзя! У нас есть Нюх, он предупредит…

— Толку с того Нюха, если нападут⁈ У Лихачевых по краешку прошли! Если б хоть один князь был жив, там бы девчонки и остались вместе с Мишель и с ее ногами!

— Рой!..

Мы ругаемся прямо над телом девушки. И она наконец не выдерживает:

— Я сама согласилась, госпожа Вера. Лучше погибнуть, чем жить простолюдинкой.

И Вера замолкает. Смотрит на Марику со слезами на глазах… и кивает. Перед мамой Верой тоже недавно был выбор — на завод или в реку. Она помнит.

— Как тебе помочь, Рой?

— Просто поддерживай меня. И не вмешивайся, что бы ни произошло. У тебя нет опыта операций.

У меня его тоже нет. Зато есть четкое понимание, что иначе никак. Князья отказались от поддержки, теперь все самим.

Кольцо. Контакт. Вперед.

Мама Вера рядом не дышит. Она все же включилась в кольцо и теперь следит за моими манипуляциями. А я замер с Когтями наготове и не решаюсь сделать первый шаг. Страшно. Передо мной — внутренний мир Марики. Такой гармоничный, взаимосвязанный. А я сейчас полезу своими Когтями.

Э, чего тянуть? Ведь понимаю, что иначе никак!

Один удар Когтем. Моя ладонь и висок девушки окрашиваются кровью. Это неопасно, просто царапина, но мне сейчас требуются даже крохи помощи. Не придется бить через кожные покровы девушки — уже хорошо.

Отрезаю Когтем кусок собственной, очень странной кристаллической структуры магии и толчком отправляю в порез. Никак. Сопротивляется, сука! То есть — я, сука, сопротивляюсь. Ведь это же я и есть.

Выдыхаю сквозь зубы. Убеждаю самого себя, что делиться с ближними — это хорошо, это правильно. Давлю природную жадность животного. Вперед.

Удар Когтем. Вперед, говорю. Вперед, сука! Не поделюсь — девчонки останутся без защиты! Потеряю фертильных самок!

Слово «фертильные» оказывается волшебным. Есть эффект. Протолкал кусочек своей разумной магии через порез в тело девушки. Уф…

И внутренний мир Марики словно сходит с ума. Кровь закипает, девушка хрипит от боли. Мечусь в панике, собственной магией давлю внезапно вспыхнувшую свертываемость крови. И пофиг, что невозможно! В своем теле могу, значит, в чужом тоже!

Сердце, сердце вразнос! Блин… ввожу в резонанс со своим, успокаиваю… Почки! Сука, я же в этом ничего не понимаю!

Через полчаса я все еще бьюсь над телом девушки. Силы на исходе. Вера сидит рядом, до синевы бледная, поддерживает меня, без ее помощи давно бы отключился.

— Да прими ты меня, идиотка! — ору в ярости. — Поддайся!

— Не могу! — хрипит девушка. — Я спортсменка!

И меня затапливает бешенство. Спортсменка она. Овца упрямая! Никто против меня!

Одним движением Когтя рву ее одежду, наваливаюсь сверху. Марика яростно сопротивляется, визжит, но я придавливаю ее руки, коленом грубо раздвигаю ноги, вжимаюсь. Включаю левитаторское умение и давлю сверху так, что у девушки все косточки трещат.

— Ты моя, понятно⁈

Она кусается — без результата. Колотит кулаками — перехватываю и прижимаю к подушкам. В ярости бьется, чтоб сбросить — фиг вам, простолюдинки против левитатора не пляшут! Лежи и молчи!

Хотя со стороны видок, наверно, изумительный. Такой… однозначный.

— Да твоя, твоя! — плачет девушка и сдается.

Хлоп. Лежу на ней без сил и смотрю, не веря собственному Зрению, как внутри Марики в такт ударам сердца мерно бьется магическое ядро.

Вот так дела. У магов — каналы неразумной магии с конструктами заклинаний на них. У Веры — жемчужная сеть магических шариков по всему телу. У меня — неразрушимая кристаллическая структура изначальной магии.

А у Марики — магическое ядро. Кристаллическое. Сияющее. И в его сиянии взбудораженный внутренний мир девушки выравнивается, приходит в норму.

Марика кое-как разлепляет пересохшие губы. Ох и тяжко ей сейчас, наверно. Я ж ее чуть не раздавил.

— Чего разлегся… Делай что-нибудь.

Со стоном сползаю на ковер. Это не ей плохо, а мне.

— Ох, что ж я маленьким не сдох…

— Лучше б сдох… — доносится от Марики тихое, но очень эмоциональное.

Вера рядом истерически хихикает. Нервная разрядка. Она тоже без сил и чуть не померла от страха.

— Иди, — вяло машу я рукой девушке. — И чтоб на глаза не показывалась. Дура…

Марика встает, слегка шатается, но бредет к двери. Спортсменка, мля.

— Мама, накинь на нее мою рубашку, а то подумают… всякое.

Вера подрывается, заботливо кутает девушку в мое одеяло и под руку уводит. Скептически смотрю вслед. М-да, картина. Не дай боги увидят близняшки. У Марики просто на лбу светится — избитая и изнасилованная. Они ж меня пришибут…

Кое-как плетусь на кухню. Опа. Близняшки. Лика держит их в стальном захвате и не пускает на разборки.

— Отбой тревоги, — бормочу я. — Операция прошла успешно.

Бац. Темнота.

Глава 26

Остаток дня лежу и ничего не делаю. Красота! А все приходят и извиняются. Просто идеал клановой жизни.

Пришли извиняться близняшки. За то, что не так поняли и врезали мне по кумполу. Каждая по разу, но мне хватило. Благосклонно прощаю. Высовываю