Проект Преторианец 5. Оперативник - Владимир Оверов

Да он, как минимум, должен был разбиться нахрен. Как максимум — разбиться, упав точно на мою машину, будь она у меня. Так сказать, оставить за собой последнее слово.

Но перед окном было пусто. Исчез.

Да и хрен с ним. С такой высоты с самым удачным исходом можно сломать ноги. Сам где-нибудь нибудь подохнет. Не от переломов, так ВСОП-шники найдут и добьют. Они своих просто так оставлять тоже не любят.

Кстати, а где настоящий Генри?

Я развернулся и оглядел комнату. Хаос и разруха, что тут ещё сказать. Гром за спиной только укрепил уверенность в пустой квартире. О, вон за обломками стола второй пистолет валяется. Не буду его поднимать, его точно запросят дознаватели.

Обход по квартире принёс много не очень приятных вещей. В основном, подтверждающих что этот мистер Пупырка тут недавно. Сигаретный дым, слишком частые — даже по сравнению с оригинальным, настоящим Генри — заикания, отсутствие памяти об относительно свежих событиях.

Эта инопланетная тварь тут недавно. Значит, и Генри мог быть… Где-то тут, если от него не успели избавиться.

В зале был как обычно бардак. Ничего нового. Ванная чиста и пуста. Спальня — пусто. Нет, тут ничего интересного.

Интересное было в кабинете. Мало того, что оттуда ощущался хороший терпкий запах курева. Так ещё и что-то, что отдавало железом. Я знал, что это и уже был готов к худшему. Окурки от первого раздражителя нашлись довольно быстро. Они были в ведре под рабочим столом. На самом столе лежала пустая кобура и куча планшетов неизвестного содержания. А источник запаха исходил из шкафа.

— Входящий звонок, — нарушила тишину Лисса. — оу… А что тут произошло?

— Понедельник произошёл, вот что, — с серьезным лицом отшутился я. — кто звонит?

— Номер неизвестен, не знаю.

— Ну тогда и я не знаю. Сбрасывай. Сейчас не до него.

Я открыл шкаф. Ну да, одежда… Одежда-одежда… Труп.

Твою мать… Что он с тобой сделал.

Я присел над телом и подробно, но без прикосновений, осмотрел его. Практически все кости были сломаны, на руках следы от каких-то фиксаторов, застывшее в ужасе и агонии лицо.

Блин, мимики всегда так делают перед тем, как обратиться в жертву?

Генри однозначно был мертв, пусть и не очень давно. Максимум — день. Значит, за мной следили минимум сутки.

Ладно, надо уходить отсюда и сообщить ВСОП о случившимся. Если они меня тут одного увидят, будет куча не очень приятных вопро…

Я уже был в прихожей, когда со стороны окна раздался тихий металический звук. А потом вспышка.

А потом дверь сорвало с петель и вспыхнула ещё одна вспышка. Со стороны спальни тоже был такой же феерверк, но мне, честно говоря, хватило и первой.

Я, блин, снова ослеп!

— Никому не двигаться! Оружие на землю-руки перед собой!

Блин, ты дай мне хотя бы увидеть, где верх, где низ. Светошумовые применять — это конечно хорошо, но вот с ориентацией после них не очень.

Схватившись за глаза, я попытался нащупать стену, но не успел. Кто-то особо умный решил помочь с точной опоры и прописал мне по солнечному и сбив моё и так не самое устойчивое положение тела вообще в ноль. То есть, на пол.

Да, спецназ ментов всегда работает безотказно. Правда, что они тут делали так рано, если…

А-а-а, выстрелы…

Дальнейшее умозаключения прервал сильный удар по голове и я отрубился.

***

Белая комната с непрозрачным зеркалом. Два стула, один стол. Я, пристегнутый к нему наручниками. Кажется я постоянно через это прохожу. Только вот тенденция мне не совсем нравится — чем чаще я тут появляюсь, тем хуже я выглядел.

Спецназ ВСОП действует жестко. Они и должны так действовать, но блин… Всё-равно это немного перебор. Я даже кровь с разбитых губ стереть не могу.

— Господин Скайлов, у вас нет и не может быть другого выхода, кроме как сознаться.

Я ему ничего не ответил. Во-первых, потому что он по накатанной системе это повторяет как попугай уже полчаса. Во-вторых, потому что мне немного больно говорить.

В третьих, меня это уже достало.

Почему каждый раз, когда я попадаю в допросную, кто-то меня в чём-то обвиняет? Вот каждый раз. Почему я ни разу никого не обвинял? Вот почему?

«Ой, зачем вы пытали сектанта?», «ой, на кой черт вы похитили дочку командующего и привезли её на станцию на угнанном истребителе?», «ой, а почему это ты выжил?», «ой, а зачем вы так жестоко спасли долбанную кафешку?!»

Бесит.

Очень. Сильно. Бесит.

А хотя знаете, нет. Я ему отвечу.

— Пошёл нахрен от меня, — тихо сказал я дознавателю. — иди в цирк устройся лучше — у тебя отлично получается.

Блин, на него нужно было посмотреть, как он выглядел.

Ошеломленный дознаватель на пару секунд потерял дар речи. Он, буквально как рыба на берегу, открывал и закрывал рот, не в силах понять что сейчас было. Ну конечно, я же ничего не сказал с тех пор, как они меня опять повязали.

Причём хрен бы с ним, ну схватили и схватили не того. Так они меня тут же начали обвинять в том, чего я не делал! Как это понимать? Как оправдываться? Надо ли оно мне или дождаться, пока своё слово не скажут нормальные эксперты, а не вот этот вот.

Да я, блин, очнулся на этом стуле! Они меня сразу сюда приволокли на допрос! Пусть сами разбираются в моей невиновности вот и всё.

— Да как вы только…

Дверь у него за спиной распахнулась и в комнату вошёл не самых худой в мире мужик в очках. Если мне не изменяет память, он тут всем заправляет.

— Выйди ка на секунду, — тут же бросил он уже было разогревшемуся дознавателю.

— Но… Господин, он же…

— Что тебе не понятно в слове «выйди»? — грубо спросил он, махнув рукой в сторону двери. — сказали делать — значит, иди и делай. Молча.

Уже почти рванувший было ВСОП-шник тут же сдулся. С поникшими плечами он вышел за дверь, напоследок хорошенько хлопнув ею. Как бы говоря «я не закончил».

Очкарик