"Святые" 90-е Пионер – том первый - Клим Ветров

решил поковыряться на полках и в многочисленных ящиках. Надеялся, может сухари какие найдутся, или ещё что-то подобное, но совершенно неожиданно нашел целую коробку с говяжьей тушёнкой. Двадцать банок, местного мясокомбината, ГОСТ, все дела, и даже не просроченная.

Обрадованный, тут же вскрыв одну, поставил на печку для снятия пробы.

Жаль только хлеба нет, но с другой стороны, совсем недавно я даже не мечтал о подобном деликатесе. Оно, может, и не для всех деликатес, не в общепринятом смысле, — подумаешь, кусок мяса с жиром в банке, но те кто познал окопное житье, со мной всегда согласятся.

В общем, съел на мах, подумал, и разогрел ещё одну. Обычно перед операцией обжорством не занимался, но тут не удержался, в том числе и потому что назвать операцией предстоящее было сложно. Как говорят пацаны, к ночи вся Гришина бригада в мат пьяная, поэтому всё что мне нужно, это попасть внутрь их логова, а там уже дело техники. Разбираться кто виноват, и в какой степени, я не буду, война есть война. Это как в окоп чужой когда влетаешь, особо не думаешь, увидел — стреляешь. Времени на сортировку — хороший/плохой, нет, надел форму, извини. И если там ещё бывают прецеденты когда жалеешь кого-то, — старика например, раненого, или пацана безусого, понимая что это такие же солдаты, пусть и противной стороны. То здесь солдат нет, а есть только уроды и выродки. Ошибки природы, тупики эволюции. И чем больше таких я на тот свет отправлю, тем мир чище станет, и может какой-нибудь хороший человек вздохнет спокойно.

Закончив со второй банкой, подкинул в печку уголька, и сунув под голову куртку, во весь рост вытянулся на диване.

И ведь красота! Вот чего мне не хватало всё это время, — уютной берлоги где чувствуешь себя в безопасности. Берлоги про которую никто не знает, никто не придет, и не будет меня здесь искать. Ну а что, про это место никому из моего окружения не известно, бывшим хозяевам сейчас не до того, мужик в больничке — выкарабкается или нет, непонятно, а жене его гараж этот вообще не интересен. Так что, как ни крути, а лучшего места и не придумать.

Наверное если бы не дела, так и спал пока печка не потухнет. Дверь запер, свет потушил, и лежи себе, наслаждайся жизнью и одиночеством.

Но, хорошего понемногу.

Чуток отдохнув, достал ТТ с глушителем, взял к нему запасной магазин и все оставшиеся патроны. Немного посомневавшись, сунул за пояс ещё и «Макаров» на всякий случай. Пацаны хоть и сказали что пушек у Гришки с его гоп-компанией нет, верилось мне в это с трудом. Пусть и мелкие, но рэкетиры, не с дубинами же они на дело ходят?

Собравшись и застегнув всё что застегивается, закрыл гараж, осмотрелся, и ходу. Дошёл быстро, дождался трамвая, сел, проехал три остановки, вышел на «поликлинике». Идти оставалось не далеко, поэтому особо не торопился. Сейчас половина двенадцатого, самая гульба, а вот где-то через часок, господа бандиты будут расходится.

Звуки доносящиеся из «гадины» услышал задолго до самого лицезрения данного заведения. Музыка, пьяный гогот, женские визги. Наверняка какая-то компания покурить вышла, явление обычное, и ни чем не удивительное. Насколько я знаю, жители окрестных домов уже пишут на это безобразие жалобы, но до двухтысячных годов адекватной реакции не будет. Отписки только, типа «провели разъяснительную беседу и оштрафовали частного предпринимателя на одну десятую МРОТ».

Пройдя вдоль пятиэтажки и завернув за угол, остановился, разглядывая предстоящее место работы.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 36. 09.08.1990

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА. Новости из союзных стран (07.09.1990) (фрагмент)

'ЧСФР. Иосиф Сталин, Клемент Готвальд и Густав Гусак не заслуживают того, чтобы их имена были в дальнейшем связаны со столицей Чехословакии. Об этом заявлении, которое сделал приматор Праги Ярослав Коржан, выступив в Староместской ратуше, сообщило агентство ЧТК. По решению совета Национального комитета столицы Чехословакии их имена были вычеркнуты из книги почетных граждан Праги.

ГДР. Министр разоружения и обороны ГДР Р. Эппельман уволил в отставку еще 82 генерала и адмирала. Таким образом, службу в Национальной народной армии ГДР прекратили, начиная с 1 ноября 1989 г., 155 генералов и адмиралов. Ныне в армии ГДР их осталось 35.

РУМЫНИЯ. Острая нехватка товаров широкого потребления и продуктов питания стала причиной резкого роста спекуляции, краж государственного имущества и других экономических преступлений в Румынии, сообщает газета «Тинеретул либер».

Рабочие воруют и продают «налево» с фабрик и заводов все, что можно сдвинуть с места. Работники умственного труда, в свою очередь, в массовом порядке бросились в поездки по соседним странам, где скупают товары для перепродажи на «толкучке». Руководители предприятий, пользуясь правом самостоятельного выхода на внешний рынок, отправляют лучшую продукцию за границу.'

Глава 27

Дожидаясь когда народ в баре начнет расходится, чуть не посинел от холода, и переместился в подъезд соседнего дома. Стоял, грел руки на батарее второго этажа, а когда выглянул в окошко, вижу, УАЗик милицейский стоит возле крыльца «гадины».

Присмотрелся, выводят двоих. Запихнули в клетку через заднюю дверь, чуть погодя привели ещё одного, и туда же сунули.

На драку приехали? Или по тому же делу что и я?

В любом случае, лезть сейчас не резон. По «моему» делу, или не по «моему», Гришанины ребята теперь на стрёме будут.

Постояв ещё минут пятнадцать, я убедился что менты уезжать не спешат, скорее всего опрашивают кого-то. А если это так, то могут и час ещё проваландаться, с них станется.

Дальше ждать не стал, и обратно шёл напрямик через жилую застройку, выдерживая направление по полярной звезде. Сначала домой хотел пойти, но тащить две пушки после косяка с патронами было бы перебором. Обыскивать меня, конечно, не будут, но вот случайно наткнуться, это как здрасьте.

Вернувшись в гараж, первым делом растопил печь, разогрел банку тушенки, натопил снега, и поужинав, лег спать.

Спал как никогда сладко, вставал, правда, пару раз, уголька подбросить, но в удовольствие даже, что-то уютное было в этом, домашнее такое. Причем дома, в родительской квартире, я так себя не чувствовал. Не скажу что плохо там, или ещё что-то подобное, только всегда присутствовало какое-то беспокойство. Наверное потому, что хоть уже и привык, все ещё боялся сделать не так что-то, сказать не то. А здесь нет никого, только я, да огонь в печке. Поэтому спокойно.

Утром же, когда уголь всё же прогорел и огонь погас, первым делом опять затопил печь. А