Аннулет. Книга 5 – Паладин - Константин Вайт

Иван Грищенко задумчиво посмотрел на меня. Его явно смущало, что я так спокоен и не мчусь восстанавливать свой родовой алтарь. Для этого была причина, о которой он не знает. Георгий, когда пришел в себя, спускался к моему родовому алтарю и даже смог побеседовать с Борей. В общем, всё с ним в порядке, энергии действительно остались крохи, но, по словам Бориса, ему нужно всего несколько дней, чтобы восстановиться. Борис предупредил, что воспользуется силой рода, забрав понемногу энергии у каждого, кто проходил обряд.

— Алтарь в порядке, — ответил я на невысказанный вопрос, — все члены рода Шуваловых делятся с ним энергией, он восстановится в ближайшее время, — Сан Саныч кивнул, подтверждая мои слова, и достал из-за пазухи амулет. Он как сильный маг ощущал, что часть энергии ушла, но все маги рода готовы к этому.

— Ещё ночью начал понемногу тянуть магию. Очень тактично и не спеша, — поделился с нами Сан Саныч.

Давид тоже достал из-за пазухи свой амулет.

— У меня забрал совсем каплю, — произнёс он с благоговением в голосе. Для магов рода Максютовых это — великая честь.

— Слушай, — повернулся я к Петру, — получается, Гёкер Юлмаз был прав, когда советовал тебе опасаться волков. Может, он имел в виду Волкова?

— Возможно, — удивлённо произнёс Пётр, — обалдеть! — Он замолчал, задумавшись. Не каждый день случается осознать, что предсказание сбывается, да ещё и так точно.

Я решил сворачивать наши посиделки, которые уже превратились в какой-то допрос, где в роли следователя выступал Иван Грищенко.

— Так, — я поднялся на ноги, решив немного покомандовать, заодно напомнив, кто тут хозяин, — Сан Саныч, забирай Георгия с Петром, и отправляйтесь в домик, у меня все не поместятся, — тем более, им надо пообщаться, чтобы глава моей службы безопасности знал все подробности похождений Георгия, — я пока схожу за Нино, а то она дорвалась до источника, надо её уже оттуда вынимать. В общем, давайте распределяться по комнатам и спать! Завтра уезжаем? — Я повернулся к Ивану.

— Да, нечего сидеть на одном месте. Каникулы не резиновые, а тебе предстоит ещё многому научиться. Думаю, после завтрака спокойно соберёмся и двинемся по плану, — мой наставник понял, что разговоры закончились. Поднявшись, прихватил бутылку вина и отправился в свою комнату.

Нино всё ещё лежала в бассейне, полностью расслабленная и довольная. Глаза прикрыты, в ушах наушники. Мне пришлось кашлянуть пару раз, чтобы обратить на себя её внимание. Узнав у меня, сколько времени, она чуть ли ни бегом выскочила из воды и отправилась в душ, а через пять минут была уже полностью одета.

— Я в аэропорт и на маголёте до Европы, там важный клиент ждёт уже второй день, затем на ближний Восток, к одному из шейхов, — она с сожалением окинула взглядом мою «Берлогу», — жалко, не могу задержаться здесь на недельку.

— Хотел сказать спасибо, что вылечила моих ребят, — поблагодарил её я, — будет время — заезжай, я отдам распоряжение, тебя пустят. Только у Петра уточни, свободны ли источники.

— Это большая честь, — Нино слегка поклонилась, — даже без стихии воды и магии алтаря здесь полезно проводить время. Но лучше, когда вода наполнена силами…

— Ладно, без проблем. Только это у тебя график забит отсюда и до следующего года! — улыбнулся я.

— Как смогу выделить окно, свяжусь с Петром, — она схватила сумочку и, коротко попрощавшись, убежала к воротам, где её уже ожидала машина.

Я же наконец-то отправился спать.

Утром проснулся от гула голосов. На часах было начало девятого, видно, я вчера сильно вымотался, раз так долго спал. Хорошо, что меня не стали будить. Умывшись, вышел в гостиную, в которой было многолюдно. Ну не рассчитана она на такое количество людей. Включая меня, здесь было шесть человек.

— О! Доброе утро! Наш глава встал! — кивнул мне с довольным лицом Пётр. Выглядел он отдохнувшим и полностью здоровым, похоже, Нино отработала на совесть. Ничего не напоминало о том, что буквально пару дней назад Корсаков был при смерти. Всё-таки целители — это очень круто!

— Доброе утро всем! — поздоровался я в ответ.

— Так, перебираемся на веранду, — продолжил командовать мой заместитель, — дайте главе спокойно позавтракать!

Народ быстренько убрал грязную посуду, Давид накрыл на стол. Все перебрались на веранду, а со мной остался Георгий, который выглядел не очень хорошо, как говорится, краше в гроб кладут! Под глазами залегли круги, лицо бледное. Похоже, не спал полночи. Наверняка переживает. Да и в компании моих людей чувствует себя пока чужим.

Он — человек из другого мира, интеллигент, перфекционист и всё такое прочее, а здесь собрались простые вояки. Даже Пётр Корсаков, хоть и образованный дворянин, но легко находит общий язык практически с любым представителем общества. А вот Георгий не такой, слишком нежный и слабый. Понятное дело, это его не красит, и не добавляет плюсов в моих глазах. Тем не менее, он доверился мне, и я теперь несу за него ответственность. Да и, когда надо, Спиридонов в состоянии взять себя в руки, иначе не достиг бы таких успехов. Не стоит забывать, что он не побоялся и рискнул жизнью отразив копье. В общем и целом, очень достойный человек. Я рад, что он вступил в мой род.

— Может, тебе напиться? — предложил я. — Ну или снотворное выпить. Опять не спал?

— Да, — слегка заторможено ответил Георгий и на всякий случай кивнул головой.

— Пообщайся с Сан Санычем. Он бывший кадровый военный. Много воевал, уверен, что и убивать приходилось. Может быть, поможет чем? — предложил я.

— Спасибо! — снова кивнул Спиридонов. — Напиваться — не лучший вариант. Не решает проблему, просто откладывает её на потом, слегка приглушая боль. Хотя русский человек издревле пьёт и помногу. Часто от безысходности и невозможности что-то изменить в своей жизни. Моя же жизнь, наоборот, очень резко изменилась, и я думал, что в лучшую сторону. Я теперь паладин. Это огромное доверие, которое боюсь не оправдать. Получив удивительную силу, я первым делом использовал её во зло!

Выдав эту тираду, он замолчал, снова уставившись в стену. Хорошо, что Георгий слегка приоткрылся. Выходит, он переживает не столько из-за убийства людей. Для Спиридонова паладинство было недостижимой мечтой, и, достигнув её,