Инженер и дела - Анатолий Н. Патман

ожидавшей ребёнка, там уже выделили две комнаты с общей прихожей. Пусть кухня была общая на две семьи, и все удобства тоже, но жить было можно. Мы с Ингой, хоть и немного, как раз год назад обитали вообще в одной комнате, и в квартире жило четыре семьи! Ладно, что всё благополучно пережили…

Нет, долго гостить мы не стали. Довезли, вручили подарки, немного посидели и разошлись по домам. Тем более, Савелию надо было на свой последний концерт с «Ласковым маем». На его место взяли какого-то, незнакомого и мне, пришлого «варяга», вроде, даже композитора, из Москвы. Я ничего не слышал о Владе Розенблюме. И уже Союз композиторов прикрепил к ансамблю, вместо Игоря Аркадьевича, другого молодого композитора. Но и о Лёве Кляймице я ничего не слышал. Ну, пусть работают… Я там уже чужой, и у меня и так работы полно. Буду для Савелия и его будущего ВИА, когда он созреет и его создаст, новую музыку готовить.

Семён с Алиной остались довольными. Не забыли друзья о них. Помимо разных детских вещей, уже Инга вручила Алине дорогое украшение и конверт с парой тясяч рублей. Всё же они давние и довольно близкие подружки, и такими и остарутся. У пары сейчас впереди большие расходы. Пусть на ноги крепче встанут.

— Алина, молодец, хорошую дочку родила! Поправляйся, если что, сразу звони. Будет время, приезжай к нам, посидим, вместе за детьми присмотрим. Скучно не будет. А то ты уже давно и музыкой не занималась. А Слава подберёт тебе хорошую песню.

И Инга строго посмотрела на меня. И я согласно кивнул. Алине, да, можно и нужно. Всегда за.

— Хорошо, Инга. Как немного поправлюсь, загляну.

А что, мы всегда будем рады Алине с дочкой. И Семёну тоже. Сейчас он сильно изменился. Теперь и моя жена не клеила меня к своей подруге, убедилась, что я ранее не думал уходить к ней, а просто принял небольшое участие в жизни понравившегося мне хорошего и надёжного человека.

Да, Семён с Алиной пока нуждались, и в любой поддержке, и мы решили им помогать. Они и сами противиться не стали. Нет ничего зазорного в том, что вынужденно принимаешь помощь друзей. Мы же добросердечно, ничего не требуем от них взамен. Хотя, их дружбу, и не требуем, а просто рады ей…

* * *

В воскресенье наша семья дружно отдыхала и занималась сочинительством. Вот в понедельник и вторник, даже немного задержавшись на работе, конечно, в отделе ТНП, я придумал, ну, да, вспомнил о дорожных сумках с колесиками и выдвижных ручках. С помощью своих друзей-работников, прежде всего, Володи и Стаса, после Нового года перешедших в этот отдел, мне удалось изготовить и сами колеса, и выдать на всеобщее обозрение десяток разных сумок и чемоданов, так и пару видов ручных переносных тележек. Хотя, никто особо не удивился. Репутация у меня уже такая. Само собой, я тут же подал на имя руководства завода заявления на все «свои» новые изобретения. Пусть, если честно, мне от них, кроме имени, никакого «навара», но престиж страны тоже много значит!

Конечно, все «мои» сумки и тележки ещё доводить надо будет. Тут работы надолго хватит. Но и у отдела ТНП, и всего Кировского завода возможности большие. Думаю, никто мне мешать не будет, так и затереть в сторону не совсем получится. Тем более, работники отдела уже оценили достоинства новых вещей. Спрос на них точно будет. Да работники сами на сторону мастерить будут. Это же для их мастеровитых рук раз плюнуть! Вокруг меня, хоть и неофициально, уже сложилось целое опытное производство с самыми передовыми кадрами. Да, часть первоначальных затрат на все эти изобретения я до сих пор нёс сам, и никто их мне не компенсировал. Небольшие премии не в счёт. Но, к счастью, теперь мне банкротства опасаться не приходилось. Если что, всё за счёт музыки компенсирую!

Но, оказалось, и Саша нисколько не шутил. В среду, на работе, до меня дошли слухи об очередной волне арестов разных лиц в городе. А КГБ в эти дни как бы устроил полный шмон на «Галере». И, надо же, и у нас в отделе Костик Пахомов, наш главный балагур и душа компании, во вторник вечером, уже после работы, нежданно попался чекистам! Пока не было ясно — то ли сам продавал валюту, то ли просто покупал. Хотя, слух был, что он изредка и на заводе её толкал, но осторожно. Похоже, тоже валютчик, но мелкий…

А Лена Ковалёва, наша профсоюзная активистка, целый день хмурая, вялая ходила и, видимо, немного и поплакала. Что же, явно связалась, на свою беду, с Костиком. Хотя, тот вряд ли собирался строить с ней серьёзные отношения, но это их дела, и влезать в них я не собирался. Ну, пусть поплачет. Завтра другого мужика найдёт. Она сможет. Тем более, в самом соку и не такая уж вредная женщина.

Ясно, что работы всему отделу добавилось. Раз с валютой взяли, то Костик ещё не скоро на работе появится. И от Лены пока особого толка не было. Раскисла. Хотя, не страшно, начало месяца. Нет, профсоюзы нужны, и она профсоюзную работу худо-бедно тянула. Но я пока не особо к ней обращался — и путёвок в санатории не просил, и насчёт мест в ясли, и даже от разных совместных мероприятий отварачивался. Просто не до них было. Хотя, и не совсем душа компании. Не люблю быть в центре внимания, так мне, как бедному пропаданцу, это и противопоказано.

Хотя, пусть у кого-то там и горе, мы все тут же отвлеклись и на другие новости. Оказалось, что в Югославии, в Загребе, советские фигуристы вновь заняли все высшие ступени чемпионата Европы по фигурному катанию. Ирина Роднина и Александр Зайцев, Людмила Пахомова и Александр Горшков вообще выступили блестяще. Так и другие советские фигуристы отличились.

А ещё, хоть и не болельщик этой команды, удивила московская «Крылья Советов», досрочно, ещё и после долгого перерыва с 1961 года, став чемпионом Советского Союза по хоккею.

Но наших близких, к счастью, пока ничего не коснулось. В среду вечером нас, вполне как обычно, навестила Анна Васильевна. И вела она себя так, словно ничего её не тревожило. Игорь Оттович, хоть как бы и признал меня, не особо стремился со мной сближаться, всё равно держался с лёгким холодком. Явно решил, что этого мне достаточно. Так и сам не рвался ему навстречу. Тесть обозначил,