Совсем не герой - Ванесса Лен

– Очень мило, – коротко прокомментировал Аарон, прекращая хмуриться и продолжая путь.

Джоанна разочарованно смотрела ему вслед, пока не почувствовала рывок натянутого поводка. Неужели она только что наблюдала возвращение воспоминаний из прошлой линии времени? Это вообще возможно?

Все трое зашагали через лужайку, покрытую травой. Кураторы музея, воссоздавая территорию, брали за основу на рисунки, но, видимо, художники приукрасили пейзажи. Реальная растительность казалась более скудной, пробивалась из земли клоками, а в некоторых местах под ногами и вовсе чавкала грязь после дождя.

Когда их группа приблизилась к каменным ступеням крыльца, гвардеец открыл дверь. Вошедшая внутрь Джоанна по привычке опустила глаза, ожидая увидеть знакомые плитки, образовывавшие предупреждение: «Cave Canem», что переводилось как «Берегитесь пса».

Однако фойе тоже выглядело не так, как она запомнила. Узор под ногами складывался из бело-золотых венков лилий, как и прежде, но отсутствовали опоры с мраморными бюстами, как и стулья, как и часы. Хотя даже пустое помещение смотрелось прекрасно благодаря обшивке деревянными панелями с изящной резьбой. В соседнюю комнату – внутренний зал – вел арочный проем, позволяя полюбоваться висевшими там гобеленами и фреской на потолке с изображением купидонов среди облаков.

– Оставь ее там. – Гвардеец кивнул в сторону курительной, которая располагалась в конце фойе.

Джоанна вошла внутрь и поняла, что спутники не последовали, только когда за ней захлопнулись двери. Шорох шелка заставил ее обернуться.

Она замерла.

Красавица с надменным лицом и золотистыми волосами, ранее виденная ею лишь на записи с первым убийством, совершенным Ником, сейчас сидела за столом для курения Холланд-Хауса, как на троне. Локоны ниспадали каскадом на плечи. На информационном носителе она двигалась с королевской властностью, которая вживую только усилилась, производя впечатление встречи с природной стихией. Или с правителем, свободно проливающим кровь подданных на войне.

– Привет, Джоанна, – сказала визави.

24

Она напоминала сказочную принцессу: примерно двадцати – двадцати двух лет, в средневековом голубом платье прямого покроя из шелка с длинными рукавами. Оно подчеркивало глаза того же цвета – оттенка полуденного неба.

Бесконечно долгое мгновение Джоанна просто смотрела на противницу, не в состоянии поверить, что та действительно перед ней во плоти. Затем мгновение миновало, и сердце часто заколотилось в груди.

Женщина с лебединой шеей разрушила жизнь Джоанны, безжалостно выковав из обычного парня охотника на монстров, который убил всю ее семью. Именно эта надменная красавица стояла за гибелью Хантов. И еще множества людей. Она поместила Джейми в холодную и темную камеру. А также развела Джоанну и Ника по разные стороны баррикад, превратив из родственных душ во врагов.

«Снова, – повторяла раз за разом злодейка на записях, пытая будущего героя и убивая его близких лишь для того, чтобы затем отмотать время назад и начать все с нуля. Хронологическая линия, обычно не допускавшая подобного, подчинялась воле блондинки.

Ник сперва сопротивлялся, не желая становиться убийцей.

Подручный, проводивший пытки, даже спросил: «Со всем уважением, но неужели так необходимо работать именно с этим мальчишкой? Сколько раз мы уже прикончили его родителей? Он патологически праведный».

«Нет, нам нужен именно этот юноша, – ответила тогда женщина с лебединой шеей. – Как раз из-за его праведности. Когда мы его сломаем, она превратится в праведный гнев».

Потребовалось около двух тысяч попыток, прежде чем Ник без сожалений убил монстра, и тогда жестокая красавица назвала его идеальным героем.

– Зачем? – задала ей сейчас Джоанна давно мучавший вопрос. Один среди многих, но этот слетел с языка первым. Зачем могло понадобиться монстру создавать охотника на монстров? Зачем убивать стольких членов влиятельных семей? Зачем разлучать ее с Ником? – Кто ты такая?

На лице собеседницы промелькнула сложная гамма чувств: боль, гнев и печаль одновременно, но затем выражение вновь стало равнодушным.

– Жестокая вещь – потеря воспоминаний из предыдущих временны́х линий, верно? – ответила блондинка. Ее голос казался глубоким и ровным, как и на записях. – Честное слово, я даже слегка разочарована. Не ожидала, что ты явишься скованной. Теряешь хватку?

Джоанна озадаченно уставилась на противницу. Та говорила доверительным тоном, пусть и насмешливо. Что она имела в виду под потерей воспоминаний из других временны́х линий? Что они раньше были знакомы?

Внимание привлекли не только странные слова, но перед внутренним взором Джоанны вновь пронеслись образы с записей о том, как родных Ника убивали раз за разом, о том, с каким отчаянием он смотрел на погибших близких. И внезапно ей расхотелось доискиваться, откуда собеседница знала ее.

– Где Ник? – Только это сейчас было важно. – Он здесь? Что ты с ним сделала?

– Ник, – тихо повторила женщина с лебединой шеей насмешливым тоном, но Джоанне почудилась скрытые в словах сложные эмоции, грозящие вот-вот вырваться на поверхность. – Все всегда сводится к нему, не так ли? И к тому блондинчику.

– Что? – Это про Аарона шла речь?

– Ты и правда ничего не помнишь? – спросила красотка. – Даже меня?

Чего она ждала в ответ? Джоанна понятия не имела, о чем говорила противница. И без того тревожило, что они могли быть знакомы. Обычно все оказывалось наоборот – никто другой ничего не помнил про их прежнее общение.

– Ну так расскажи мне, кто ты такая и почему желала гибели стольким людям? Моим родным?

На секунду в голубых глазах промелькнул холодный гнев, но затем собеседница улыбнулась.

– Хочешь честный ответ? Смерть твоей семьи из-за Ника стала просто приятным бонусом.

Джоанна ощутила, что внутри что-то надорвалось, и яростно бросилась на злодейку, но та лишь лениво махнула рукой, вынуждая тело пленницы замереть, подконтрольное приказам через татуировку.

– О, как же мне нравится смотреть на тебя в оковах, – протянула блондинка. – Покорной моей воле.

Джоанна стиснула кулаки. Она вовсе не была покорной. Но ее реакция только вызвала усмешку блондинки, которая словно подслушала мысли.

– Я причинила тебе боль? – почти пропела та. – Когда превратила твоего праведного мальчишку в убийцу? – Она протянула слово «праведного» издевательским тоном, как будто это качество заслуживало насмешки. – Ты возненавидела его за то, что он сотворил с твоей семьей? Готова поспорить, и до сих пор ненавидишь – хотя бы немного. Даже после того, как снова сделала его невинным – и слабым.

Джоанна отчаянно жалела, что не может подобраться достаточно близко, чтобы врезать надменной красотке. И с трудом выносила, как та с ней разговаривала – будто между ними существовала некая личная связь. Однако в памяти, несмотря на все попытки, не всплывало никаких образов или ощущений – не возникло даже чувства дежавю.

– Зачем ты превратила Ника в убийцу? – потребовала ответа Джоанна.

– Я