Лето, пляж, зомби 7 - Наиль Эдуардович Выборнов

Не партизанских засад, а открытого боя, штурма. Хлебнуть крови, пройти сквозь огонь, протиснуться через медные трубы. Ощутить себя не унылым окопником, а настоящим бойцом, штурмовиком, пусть и не имперским.

Я высунулся из-за укрытия, дал очередь по одному из бойцов, что уже разбежались и двигались в нашу сторону. Попал — один из них дернулся, упал. Другой, вдруг приподнялся, вскинул к плечу трубу гранатомета, но в него попала очередь откуда-то с другой стороны и он, выпустив гранатомет, рухнул навзничь.

БТР дал еще один залп, как раз в тот момент, когда вражеский повернулся, неудачно подставившись. Тот дернулся, замер и черный дым повалил из моторного отсека. Я увидел, как двери десантного отсека открылись, и из них повалили люди.

Хорошо, что я успел сжечь их танк, ударил по ним первым. Да, колонна и без него могла устроить нам ад, но если бы он остался, то наши «коробочки» очень быстро разнесли бы в клочья. Да и так их оставшихся машин

Танка не хватало — без него колонна выглядела жалко, но и оставшихся машин достаточно, чтобы устроить нам ад. Второй их БТР резко развернулся, дал очередь по нам. Кто-то завалился на землю, дико закричал. Я повернулся и увидел, что у одного из бойцов больше нет руки, и он дико кричал, а кровь фонтаном хлестала из обрубка.

Я снова высунулся, прицелился, нажал на спуск, и тут же еще раз. Люди мелькали в коллиматорном прицеле. Один упал, второй.

Честное мясо, тут ни техника, ни дроны, не решают в одиночку. Лобовой массированный штурм, в котором одновременно боится и мечтает побывать любой новичок на войне.

А если повезет выжить, то начинает либо считать себе рексом, либо потом трясется до конца жизни.

Я уже собрался выглянуть снова, когда вдруг грохнуло так, что землю под ногами пошла ходуном. Взрыв был рядом, совсем близко. Вспыхнул ослепляющий свет, потом огонь и ударная волна швырнула меня обратно за бетонную плиту. В ушах зазвенело так, будто кто-то надел мне на голову кастрюлю, а потом молотком по ней вдарил со всей дури.

Наш БТР вспыхнул, как факел. Пламя рвануло из десантного отсека, двери оторвало и отбросило в сторону. И тут послышался второй хлопок: сдетонировал боекомплект. Раздался сухой треск, и машину буквально разорвало изнутри, куски брони с визгом разлетелись в разные стороны. Один кусок шрапнели врезался в стену рядом со мной, другой ударил кого-то, и он упал, дико завыв. Так, что кровь в жилах стыла.

Я, выругавшись, на чем свет стоит, перекатился, чувствуя, как все внутренности будто сместились от удара. Грудь жгло, дышать тяжело.

Огонь полыхал, чёрный дым стелился по ветру, а в воздухе появился сладковатый запах горелой плоти. Я знал его слишком хорошо — от него никуда не деться, хоть затыкай нос тряпкой, хоть не дыши.

Вражеский БТР уже подался вперед, башня его обшаривала поле, выплевывая одну очередь за другой. Он рванулся вперед, чтобы перемолоть нас всех. И у него были на это все шансы. Мы растерялись, иначе не скажешь.

И тут Роджер, выкатился из-за угла. В руках у него был гранатомет, НАТОвский, одноразовый, но это все равно была злая штука. Морпех встал на одно колено, забросил свое оружие на плечо, и я даже отсюда увидел, как его белоснежные зубы скалятся в звериной ухмылке.

— Eat this, motherrfucker! — рявкнул он и выстрелил.

Граната взвыла, полетела вперед, оставляя за собой дымный хвост. Прямо в борт. С хлопком вошла в броню, и через секунду машина дернулась, ее отбросило в сторону.

Огонь рванул наружу. Люки распахнулись, но выскакивать из них было уже некому. Из десантного отсека повалило пламя, и вместе с ним выскочил горящий человек. Он прокатился по земле, дергаясь, завизжал так, что даже сквозь звон в ушах пробивалось. Потом замер.

Враг на секунду замер, они явно растерялись. Такое бывает, когда победа ускользает из рук. Это дало нам секунду передышки.

А это — именно та секунда, которая решает, кому после боя водку пить, а кому в сырой земле валяться. И нужно было поднимать людей в атаку.

— Пошли! — заорал я, хватая автомат. — Победа или смерть, блядь!

И мы рванули вперед.

Тут уже техника роли не играла, к тому же ее и не осталось — одна «коробочка» с нашей стороны. Впереди маячили силуэты, бегущие в нашу сторону, все вооружены, они кричали, дико, злобно. И я взревел точно так же, выпуская всю накопившуюся в душе ярость. Захлопали автоматы, во все стороны замелькали трассеры.

В грудь больно ударило, вышибив из моей груди воздух, но плиту не пробило. Иначе это была бы уже совсем другая боль.

В прицеле мелькнуло чье-то лицо. Я нажал на спусковой крючок, и враг получил пулю в голову, дернулся, упал. Я тут же перевел огонь на второго. Он взвыл, схватившись за живот, но его срезал кто-то из наших.

Слева от меня кто-то из своих рухнул лицом в землю, меня окатило кровью. Справа я услышал голос Минуты, он взревел, по-нечеловечески и рванул вперед. Похоже, что кого-то из его команды достало. Пули засвистели вокруг Они били в бетон, в металл, в землю, в человеческое мясо.

Я упал на колено, дал еще очередь. Гильзы градом сыпались под ноги. Еще один рваг выскочил из-за БРДМа, дал длинную очередью, но я оказался быстрее. Его дернуло, пули ушли в молоко, а потом он упал. Я пальнул еще раз.

Впереди — дым, огонь, крики. Никакого строя, никакой стратегии. Просто месиво. Люди на людей. Мясо на мясо. Кто-то кричал, кто-то стрелял, повернув голову, я увидел, как Минута буквально вколачивает молодого парня в спортивном костюме в землю ботинком.

Перед глазами мелькнул еще один, я выстрелил. Попал в горло. Враг упал, захрипел, хватая воздух, кровь пузырями шла. Его сосед кинулся к нему, но Роджер всадил очередь, и оба рухнули в одну кучу.

А потом вдруг все прекратилось, и наступила тишина. Я сменил магазин, двинулся вперед, но стрелять было больше не в кого. «Вороны» легли. Все. А наши?

Адреналин все еще плескался в моих венах, меня трясло, но уже медленно начинало отпускать. Саша меня пугала в свое время истощением надпочечников. Мол, нельзя постоянно в стрессе быть, иначе рано или поздно ебанешься попросту и все.

Вот чего мне бояться точно нельзя. Я и так ебанутый.

Я обернулся и увидел, как наши вылезали из-за укрытий. Робко, тихо, они пока