Мастер Рун. Книга 2 - Артем Сластин

Чёрные пятна заплясали перед глазами. Боль пронзила всё тело, но инстинкт выживания оказался сильнее. Тем более, когда тебя хватают за грудки, собираясь убить. Я судорожно нашарил на браслете следующую руну.

Свет.

Яркая белая вспышка озарила дорогу, превращая день в ослепительный полдень. Мирра, и без того ослеплённая Искрой, взвыла, зажмурив глаза и отступая назад, дезориентированная.

— Мразь! — заорала она, размахивая ножом и попадая в мой выставленный Щит. — Где…

И тут что-то просвистело в воздухе. Длинное, хищное жало копья вонзилось в затылок Мирры с такой силой, что вышло прямо через раскрытый от беззвучного крика рот.

Она застыла на одно невыносимо долгое мгновение. Глаза, до этого полные стали и ярости, расширились от животного шока и непонимания. Кровь хлынула из раны, заливая её кожаный доспех, и практик медленно, почти неохотно, рухнула на колени, а затем лицом в дорожную пыль. Но даже в смерти она оставалась смертоносной. Из её тела, словно последняя злая мысль, вырвалась слепящая молния этера и ударила в того, кто стоял сзади с копьем.

Это был Алекс.

Его отшвырнуло на несколько метров, словно тряпичную куклу. Я видел, как обуглилась его одежда на груди, как почернела кожа на руках, вцепившихся в древко копья. Он рухнул на землю и не шевелился.

Забыв про боль, про трясущиеся руки, я подполз к нему. В голове гудел колокол, и мир сузился до почерневшего лица друга.

— Алекс… — выдохнул я, касаясь его плеча.

Он закашлялся, и изо рта у него потекла темная кровь с пеной. Глаза его, полные боли, с трудом сфокусировались на мне.

— Корвин… — хрип был едва слышен. — Ты… ты цел?

Слова застряли в горле. Я просто смотрел на него, на дымящуюся рану в его груди, на бездыханное тело Мирры в паре шагов от нас, и не мог произнести ни звука. Беспомощность и ярость душили меня. Он пришел за мной. Он умер из-за меня.

— Как… — наконец выдавил я, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. — Как ты здесь оказался?

— Побежал за тобой… — каждое слово давалось ему с неимоверным трудом. — Видел, как… схватили. Думал, всё… Но потом услышал шум… Решил, что… если не попытаюсь… то точно… пожалею…

Его дыхание становилось всё более редким, прерывистым. Жизнь утекала из него, как вода сквозь пальцы, и я ничего не мог сделать. Я, Помеченный богами, обладатель невиданных сил, мог лишь смотреть, как умирает мой единственный друг.

— Ты спас мне жизнь, — прошептал я, сжимая его руку.

— Мы же… друзья… — уголки его губ дрогнули в подобии улыбки, и глаза начали стекленеть. — Она… она была практиком?

И тут я вспомнил. Словно вспышка света в непроглядной тьме. Слова Мирры.

Это золотая пилюля прорыва. Отъедем подальше, я заставлю тебя ее съесть.

Я рванулся к её телу, не обращая внимания на кровь и застывшее на лице удивление. Руки лихорадочно шарили по карманам её доспеха. Вот она! Небольшой лакированный футляр. Внутри, на бархатной подложке, лежала тускло-золотая пилюля, от которой исходило едва ощутимое тепло.

Это был мой прорыв. Моё будущее. Мой шанс стать практиком и, возможно, выжить. Шанс, который мне давали насильно, но это был шанс. И я собирался его использовать по полной.

— Алекс! Держись! Слышишь, держись! — закричал я, возвращаясь к другу.

Он уже почти не дышал. Я разжал его челюсти, игнорируя вкус его крови на своих пальцах, и протолкнул пилюлю ему в горло.

— Глотай! Алекс, глотай, тварь ты упрямая! Живи!

Я зажал ему нос и рот, заставляя сделать судорожный глоток. Пилюля ушла внутрь.

И началось. Тело Алекса выгнуло дугой. Из раны на груди ударил столб золотистого света, сжигая остатки обугленной ткани и выталкивая из плоти смерть и черноту. Его кожа начала светиться изнутри, вены проступили золотой паутиной. Он закричал, громко, протяжно, но это был крик невыносимой боли перерождения, а не предсмертный хрип.

Рана на его груди затягивалась на глазах. Ожоги исчезали, сменяясь новой, здоровой кожей. Его тело билось в конвульсиях, мышцы бугрились и опадали под кожей, кости трещали, перестраиваясь. Это было не исцеление. Это было насильственное, жестокое сотворение нового существа.

Я отполз в сторону, с ужасом и надеждой глядя на то, во что превращал своего друга. Но плевать! Главное, что спас. Решение было правильным, и я ни секунды не сожалел о нём. Мне всё равно осталось совсем немного до самостоятельного становления практиком. Обойдусь без дурацкой пилюли! А вот без товарища не обойдусь.

Сел на землю, обхватив колени и замер, глядя на товарища. Теперь всё, что я мог сделать — это ждать. И думать о том, что делать дальше, куда бежать, чтобы меня не нашли.

Дядя точно меня не оставит в покое, а учитывая, что он хотел отрубить мне ноги, чтобы я сидел на месте, ни малейшего желания встретиться с ним у меня нет.

Я проверил свой прогресс. Он даже вырос за эти стрессовые часы.

[Прогресс открытия этера: 74,89%]

Есть у меня идея, что с этим можно сделать. Надо только дождаться, пока Алекс очнётся. Потому что будет больно. Чертовски больно.