"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

— Но почему был, и как ты им стал? — в моем рту пересохло, нет, мой наставник и раньше был очень интересной сущностью, но, как я понимаю, Мехмеды практически правят этим миром. — Я пойму, если не ответишь.

— Почему же, я отвечу, все равно нас никто не услышат, да и не такой уж это и секрет, вся семья знает… Вот же ж, проклятого за язык, забыл! — черное месиво в темноте ударило себя по лбу. — Ты же не из семьи! Эх, а такой кусок мяса нам бы не помешал, слушай, Рык, может ну его, эту Кирсану?

— Э-э-э-э?

— Ну что ээээ⁈ Сам посмотри, она эмоционально неустойчивая, властная и вообще слишком сильная ведьма, — задумчиво проговорила тень, а под его ногами докрасна нагрелся пол. — Ты как хочешь, а я чайка выпью, тебе не налью. Тоже мне ученик, с Айно поделился, а обо мне и не вспомнил даже!

— Наставник!

— Я был наставником, когда твои предки не родились! А про Кирсану все же подумай, найдем тебе невесту, красивую, на фоне тебя она так и вовсе будет сиять. Например, младшую принцессу, которую ты пощадил в бою, помнишь? Как тебе такой вариант?

— Вам надо пить поменьше этого чая, — спокойно проговорил я, смотря, как на раскалённом полу кипит фарфоровый чайничек, а во тьме бесформенная масса черноты наливает себе в белую чашу чай.

— Ничего ты не понимаешь, надо иногда кровь обновлять и идти на безумные поступки ради знаний, — усмехнулся наставник. — У меня такой поступок был связан с Мехмедами. Не буду скрывать, я был, есть и, наверное, буду самым буйным из своего рода. Когда я был молод, семья серьезно поставила на собраниях вопрос о моем уничтожении за одну выходку…

Наставник замолчал.

— Что вы натворили? Что-то серьезное?

— Да так, пустяк, пытался продать брата, кронпринца, на рабском рынке, но не получилось Зато он потом стал императором и ограничил рабство, что пошло на пользу империи. Эх, а мне почти удалось, я даже ему печать рисовать начал… — несколько обиженно проворчал наставник. — Ну и бабка решила что Айену, то есть мне, пора покинуть родные края, и рассказала мне, пятнадцатилетнему юнцу, о Мехмедах и дала задание стать одним из них. Их в империи не было еще пару тысяч лет назад, их запретил мой предок, тоже гениальный символист. Так что резали Мехмедов тут как свиней, и даже артефакты есть на их поиск и уничтожение, созданные тем, чье имя потеряно в веках.

— И что вы узнали, будучи мехмедом?

— Мой ранг был слишком мал для особых секретов, а то, что узнал, вообще не для твоих ушей, но в любом случае они теперь охотятся за мной, и ты, как я думал при первой встрече, пришел за мной. Твоя же Рина могла быть их помощником, но все оказалось намного интереснее…

— Айену!

— Да не лезу я в твою жизнь! Я о своей пекусь, изучать твою Рину мы не будем, так, наблюдаем, как за ней, так и за тобой… — усмехнулся наставник. — Не тронем мы твоего монстра, мы не Мехмеды, мы жестче, но справедливее.

— А кто такие «мы»?

— Мы это правящая верхушка и те, что хранят империю, не привлекая внимания, как я. — пробурчал наставник, подливая чай. — Откуда у тебя такой чай? Клянусь жизнью, у императора хуже будет.

— Не хуже, — быстро проговорил я. — Но подозреваю, что с одного куста. Помните ту работу в зале единения? Вот глава клана и одаривает меня.

— Помню-помню, та женщина, как там ее, Саири. Держи ее на расстоянии, это старый клан, который своего не упустит. Но какой же чай они все-таки растят! Ничего не знаю, ты мне мешок чая, а я договорюсь насчет снятия твоих осколков, идет?

— Я не хотел бы встречаться с этой женщиной без жизненно важного повода, Наставник.

— Терзают меня смутные сомнения… Неужто ты, Рык, Зверь из Ахробы, боишься эту женщину⁈

— Нет.

— Вот и правильно, потому что тебе её бояться нельзя, а мне можно! — воскликнул Тень. — Потому договариваться насчет чая будешь ты.

— Но почему?

— А с этим кланом все нечисто, кажется, что это они тебе должны, но почему-то есть уверенность, что теперь ты им должен.

— Согласен, есть такое, — усмехнулся я.

— Вот видишь, а насчет Мехмедов… Не сунуться они сюда, я… Ну ладно, мы их не щадим, — проговорил наставник и подойдя ко мне сзади слегка дотронулся до моего плеча. — Пора.

Мир изменился. Айену подтолкнул меня в иной мир. Я вышел из тела и наблюдал за собой словно со стороны, огромный, идеальный убийца, сотканный из мышц монстр. А вокруг во тьме загорались символы, сотни, тысячи. Синим цветом зажглась и поломанная рабская печать, а на лбу проявился еще один символ, что запылал огненно-красным. Печать калибана была словно нанесена поверх основной печати, и хоть со временем она должна была ослабнуть, сейчас это было не так. Ало-красная печать была налита силой и пыталась вытеснить осколки рабской печати, защищая меня, но в тот же момент, как я думал, мешая.

Словно из ниоткуда появилась, слегка прозрачная, моя рука у моего же лба. Астральная проекция коснулась поломанной печати.

— Аааааа! — содрогнул меня крик, что против воли вырывался как из моего тела, так и проекции, что полностью проявилась напротив моего тела.

Внутреннее опустошение, пришедшее от использования астральной проекции, пусть и усиленной сотнями символов, было столь сильным, словно я умирал. Осколки печати, ухваченные обеими руками астральной проекции, начали выходить из моего лба, словно длинные прутья арматуры. Было невыносимо больно и… И страшно.

— Ааааа! — кричал я, смотря на то, как тело начало кровоточить. Из глаз, носа и ушей потекли струйки крови, астральная проекция замерцала, а осколки печати остановились.

— Еще один Рывок! — прокричал я, понимая, что нахожусь на пределе, но я был уверен, что все осуществимо.

— Рык, остановись! — откуда-то издалека послышался голос наставника, но было поздно.

Астральная проекция дёрнула на себя, а тело, открыв глаза, в которых горел красный свет, потянуло всем телом на себя, вот-вот и осколки должны были поддаться.

— Щелк! — раздалось в моем теле, и от него пошли красные волны, что исходили от печати Калибана.

Дрогнула и пропала астральная проекция, или, как еще называли их местные, духовный образ, а тело, обмякнув, просто начало падать. Следом начал затухать и разум, я начал терять сознание, где-то на грани слыша чей-то голос.

— Рык, держись.

Я потерял связь с реальностью, я чувствовал, как меня куда несли и как кто-то ругался на кого-то, и, кажется