Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

у Карла с Веревием хватило ненадолго. Совершенно выбившийся из сил Карл, встал на месте как вкопанный и, уперев дрожащие от напряжения руки в колени, жадно хватал широко открытым ртом воздух. Бешено колотившееся сердце грозилось выпрыгнуть наружу из его горла и запрыгать, словно страшная окровавленная лягушка по зеленой траве. Веревий оказавшийся крепче своего товарища, как мог, пытался сдвинуть его с места, чтобы продолжить бег, но тот лишь обреченно махал рукой, мол, сам уходи! На то чтобы произнести хоть одно слово у него не было сил.

— Нет, Карлуша, вместе баловались вместе, и ответ держать будем! — мрачно пробормотал Веревий и оставил все попытки к спасению.

Когда погоня, наконец, настигла их, они стояли оперевшись друг о друга плечами, с ненавистью глядя на хвостатых клыкастых тварей облаивающих их, словно загнанных волков. Тяжелые приклады ружей сбили друзей с ног и заходили по их ребрам. Лишь изрядно устав полицейские оставили их на время в покое.

— Господа, а может вздернуть их на первом суку, без суда и следствия? — предложил один из офицеров. — Я думаю, будущие поколения простят нам эту маленькую вольность.

— Полагаю лучше будет пристрелить, этих негодяев при попытке к бегству, — внес предложение второй. — А то ведь на суде выкрутятся! Эта публика такая скользкая, что им даже налим позавидует! Одним словом, нелюди!

— Лично я против! — мрачно сказал третий. — Мы не затем гонялись за ними словно легавые за русаками. Мне кажется, нужно поступить по закону, и судить их, так чтобы другим неповадно было! Иначе пропадет весь педагогический эффект от нашей с вами, господа, работы.

После этих исполненных благородства слов, полицейский офицер, все же не выдержал и наподдал сапогом в поддых лежавшему подле него Веревию.

Отдохнув самую малость, окрыленные удачной поимкой двух матерых душегубов, полицейские тронулись в обратную дорогу. Собаки, спущенные с поводков, трусили неподалеку, не сводя бдительных глаз с арестантов. Впрочем, в этом не было особой нужды, так как у Карла и Веревий руки были надежно связаны позади спины. В таком положении не то, что рваться в побег, а просто передвигаться шагом было крайне тяжело. Тем более, что у обоих были переломаны ребра, которые при каждом вдохе причиняли им сильную боль.

Карл с лицом, побледневшим от лишений, так внезапно свалившихся на его бедную аристократическую голову, рухнул на колени и, кашляя кровью, прокричал:

— Убейте меня прямо здесь, дальше я не пойду!

— Что нехорошо тебе, и больно, небось? — с притворным участием спросил его офицер с пышными сивыми усами. — А тем несчастным, которых вы похищали и жизни лишали, каково было? Ты об этом подумал, скотина? Кстати, куда вы тела-то девали, а?

Карл глянув на него исподлобья, внезапно расхохотался, и неожиданно легко поднялся с колен:

— Так получается, что у вас господа хорошие против нас вообще ничего нет? Нет трупов, нет обвинения! Се ля ви! Ты слышишь, Веревий? Друг мой, мы скоро будем на свободе!

— Ну, это вряд ли! Я скорее тебя сам пристрелю, чем позволю, чтобы тебя оправдали, — ткнул его в спину стволом пистолета полицейский с запозданием понявший, что допустил промашку и сболтнул лишнего. — Пошел, давай!

После этого разговора Карл заметно приободрился и вообще его физическое состояние радикальным образом улучшилось.

В отличие от него, Веревий оставался мрачен:

— Эх, Карлуша, это у вас в ваших Европах все делается по закону, от и до. А у нас в России испокон веку даже судят не по закону, а по понятиям. Если по людским понятиям выходит что мы с тобой убивцы, то значит, так тому и быть. Это, почитай дело решенное. И суд это признает, как пить дать. А найдут наших мертвяков или не найдут — это дело десятое. И приговор суда я тебе могу без особых хлопот заранее предсказать, не хуже цыганки — ждет нас с тобой по пеньковому галстуку, и похороны за казенный счет.

— Ну, я на твоем месте не торопился бы со столь пессимистичными прогнозами! — улыбнулся Карл. — Кроме того, что я верю в торжество справедливости и судебной системы, должен тебе напомнить о том, что у нас с тобой по крапленому золотому тузу на всякий случай в рукаве припрятано. Прошу тебя, друг мой, отнестись к этому со всей серьезностью, на какую ты только способен. Быть может, это спасет твою жизнь, как, впрочем, и мою тоже.

— Разговорчики прекратить! — рявкнул полицейский и угрожающе замахнулся рукояткой пистолета на Карла, но ударить, все, же не решился. — Расчирикались, что твои воробьи, на навозной куче! Раньше надо было думать господа убийцы, раньше! Когда ни в чем неповинных людей жизни лишали!

Переправа через Ежовку прошла без особых приключений. Если не считать того, что Карл, продолжавший по непонятной для конвоиров причине пребывать в самом благодушном настроении, неожиданно заявил, что сейчас утопится. После этих слов он предпринял попытку выкинуться из лодки вниз головой в воду. Но сидевшие рядом с ним полицейские, вцепились в него с двух сторон, словно клещами и не дали ему совершить задуманное.

К их большому удивлению, другой бывший в лодке арестант разразился громким хохотом:

— Держите его ребята! Крепче держите, а то ведь, как пить дать убежит! Можете мне поверить, уж я-то его знаю, как облупленного. Хотя если честно, держите вы его или не держите, все одно убежит.

— Это почему же, если не секрет? — ехидно поинтересовался полицейский.

— А он слово воровское, знает, что все темницы открыть может.

— И что же это за слово такое? — с нескрываемым любопытством посмотрел на Карла офицер.

— Скарабей! — рассмеялся тот и хитро подмигнул Веревию.

Глава 21

Древний Египет, предместье Мемфиса, квартал парасхитов

Едва Кехр вбежал в покои Сабутиса, как сразу понял, что того уже сморил тяжелый сон, вызванный зельем подмешанным в пиво. Решив, что теперь, его не в меру болтливый хозяин никуда не денется, и сдать его жрецам он всегда успеет, Кехр задумчиво почесал плешивую голову. А что если прямо сейчас взять да и забрать женщину себе? При этом можно будет безнаказанно перебить всех ее спящих родственников, чтобы обвинить кровожадного Сабутиса заодно еще и в этом преступлении.

Также надо будет не позабыть пожаловаться жрецам, что его хозяин, выпив лишнего, проболтался о том, что уже давно участвует в заговоре против великого фараона Сети. Тогда Кехра в награду за проявленную им бдительность и преданность фараону, обязательно назначат на должность старшины гильдии парасхитов, вместо казненного Сабутиса.

Сказано, сделано, и Кехр отправился прямиком в бальзамировочные помещения,