Всадник на белом коне - Василий Горъ

или выходил из фокуса удара, проваливал фронт-кики и исчезал из точек, куда должен был прилететь хай-кик. Потом присел, качнулся вперед, словно пытаясь пройти в ноги, и заставил на рефлексах выбросить навстречу колено. А сам, не поднимаясь в стойку, сместился влево с одновременным хлопком ладони по боковой поверхности поднимаемой конечности, и воткнул правый кросс в печень.

Принца как тараном приложило — он весь сжался, на миг забыв, что закручивается вокруг своей оси, потянул правый локоть к пострадавшему месту и открыл голову. А тут подоспели оверхенд, отправивший в тяжелый нокдаун, прихват правой руки, скоростная амплитудная «вертушка», удержание сбоку и так называемый «узел через бедро», заставивший Принца взвыть и захлопать левой рукой по канвасу!

Рывок рефери, пытавшегося «спасти» плечевой сустав Марата от выламывания, я встретил милой улыбкой, неторопливо снял захват, бодро вскочил на ноги и снова протанцевал в свой угол, откуда в клетку уже врывался весь тренерский штаб.

— Дэнни, это был сильный великолепный прием! — радостно проорал Грегори, обхватив меня поперек корпуса и оторвав от канваса.

— Победа куется классом, а не удачей! — хохотнул Алферов, от души приложившись ладонью к спине. Батыров, как самый неразговорчивый, заявил, что я «Уабщэ маладэс», от волнения включив дагестанский акцент. Борисыч побоялся заляпать новый костюм потом, поэтому пожал предплечье и сказал фразу, которую я не услышал из-за шума. А потом примчался страшно довольный Горин и, сияя, как прожектор, шепнул, что с него причитается…

Следующие минуты две на Большой Арене творился сущий бардак — меня обнимали, поздравляли и дергали все, кому не лень, над головами летали дроны аудио- и видеофиксации, у сетки суетились журналисты с профессиональными камерами, а за их спинами бесновался зал. Потом судьи огласили свой вердикт, рефери вызвал меня с Принцем в центр октагона и продемонстрировал зрителям руку победителя, а подоспевший Питон, улыбаясь так, что стало страшно за сохранность его щек, приобнял меня за плечи и гаркнул в микрофон:

— Денис, я от души поздравляю вас с очередной безоговорочной победой в Эм-один Глобал и от имени всех поклонников смешанных единоборств хочу задать вопрос: почему вы не закончили бой на первых секундах, хотя у вас была прекраснейшая возможность, а дали противнику восстановиться?

— Я хотел порадовать фанатов, приехавших в этот зал или наблюдавших за поединком по телевизору, завораживающей красотой поединка по правилам смешанных единоборств, а бой длительностью в десять-пятнадцать секунд радует не так сильно, как хотелось бы… — улыбнулся я в одну из камер и чуть не оглох от благодарного рева и свиста, раздавшегося со всех сторон. — Ну и, хотелось подтвердить слова Марата Алабина о том, что победа действительно куется классом, а не удачей.

— Вы, как всегда, предпочитаете не говорить, а делать! — усмехнулся владелец промоушена. — И мне это нравится. Настолько, что я хочу задать еще один вопрос: Денис, вы готовы к бою за звание чемпиона Эм-один Глобал в полутяжелом весе?

— Да.

— Нисколько в этом не сомневался. Поэтому уже предвкушаю миг, когда снова увижу вас на этом канвасе…

…В присутствии гостьи из Штатов Важные Дядьки и Статусные Тетки, набившиеся в комнату отдыха, как сельди в бочку, вели себя заметно сдержаннее, чем обычно. В смысле, поздравлять поздравляли, но без панибратства, не предлагали выпить за будущие победы и не давали Ценных Указаний. Линда, по случаю долгожданной встречи со мною нарядившаяся в платье, великолепно подчеркивающее ее достоинства, тоже держала себя в руках — поздоровалась, изобразила светский поцелуй впритирку к щеке и заявила, что я, как всегда, неподражаем. Правда, при этом косила в вырез халата, в который меня упаковали после боя, и предвкушающе облизывала губки, но для нее это было нормально. Так что я ответил своим комплиментом, еще раз поблагодарил за помощь в подборе следующего бойца в «Овердрайве» и сдуру подарил перчатки, в которых дрался. А следующие несколько секунд боялся даже дышать, чувствуя, что эта ненормальная балансирует на грани полного отключения тормозов! Слава богу, пронесло — она справилась со вспышкой воистину безумного желания, но обожгла взглядом, полным Обещания. И в буквальном смысле заставила себя отойти в сторону, к Горину, общающемуся с каким-то надменным мужиком с военной выправкой.

От дальнейшего террора постепенно напивающейся толпы меня спасла все та же Джинг, прорвавшаяся сквозь ряды желающих поделиться своими мыслями, и ультимативным тоном заявившей, что мне пора на осмотр и восстановительные процедуры.

Кто-то из «диванных экспертов» по боевым искусствам, конечно же, решил попробовал ее остановить, и громогласно хохотнул:

— Зачем Чуме восстанавливаться, если по нему ни разу не попали⁈

Но смутить китаянку такой ерундой было нереально:

— Подготовка к любому поединку — это, прежде всего, психологическая накачка. А сам поединок, каким бы коротким он ни был — это работа в экстремальном режиме, а значит, серьезнейший стресс. И для того, чтобы боец не перегорел, выводить из первого состояния и бороться со вторым надо вовремя и правильно.

— Не-не-не, перегорать ему пока рановато! — хохотнуло то же тело и было поддержано добрым десятком единомышленников.

Вот я и свалил. А когда оказался в массажке и закрыл за собой дверь, попал в ураган объятий и поцелуев женской части команды, все это время просидевшей в засаде. В этот момент меня начало отпускать — пропало внутреннее напряжение, та часть сознания, которая постоянно проматывала фрагменты только что закончившегося боя и искала ошибки, «съежилась» и «поблекла», а мысли о неминуемом «общении» с мисс Доулан на время отодвинулись в сторону. Позволив выразить словами те ощущения, которые рвались наружу:

— Девчата, с вами так хорошо и спокойно, что хочется остановить мгновение!

— Сейчас останавливать не стоит! — хохотнула Кравцова, деловито стянула с меня халат и отбросила в сторону, а Танька нахально потянула вниз спортивные трусы.

Я не сопротивлялся, поэтому вскоре оказался завален на массажный стол и зафиксирован первыми иглами, вонзившимися в тело.

Пока Линь развлекалась, создавая «колосящуюся ниву», девчонки крутились рядом и веселили, описывая реакции Рыжовой на те или иные моменты боя. В результате чего вынудили ее взорваться:

— Да, я боялась за Дениса! Даже тогда, когда поняла, что он справится! А когда бой закончился, орала от радости. И что тут смешного⁈

— Смешного — ничего… — флегматично заявила Дина, сосредоточенно наблюдавшая за китаянкой. — Зато приятного — практически каждое слово. Особенно для Чубарова.

— Так, красотки, я начинаю поджигать полынь… — предупредила Линь, и девчонок как ветром сдуло. Еще через пару минут свалила и моя личная садистка, чуть-чуть приглушив верхний свет, врубив легкую музыку и оставив на столике розовое блюдце с дымящейся полынной сигаретой.

Тихий шорох открывающейся двери раздался через четверть часа, и я, спрятав взгляд за опущенными ресницами, превратился в слух.

— Дэнни, ты спишь? — тихим шепотом спросила мисс Доулан, а потом появилась в поле зрения.

— Нет, Линда, расслабляюсь… — честно ответил я.

— О, ты узнал меня по голосу? — обрадовалась она и застрочила, как из пулемета — сообщила, что очень скучала, что вспоминала «ту ночь» каждый прожитый день, что прилетала в Москву, но невовремя, и так далее. Когда я сказал, что тоже рад ее видеть, почувствовала себя на седьмом небе от счастья и переключилась на бой — описала впечатления, заявила, что уже попросила Горина раздобыть качественную запись и отправить ей на почту, похвалила за техничность и… призналась, что дико завелась.

Я выдавил из себя улыбку:

— С твоим темпераментом это не удивительно!

— О-о-о, я стала еще горячее! — хрипло выдохнула она, лизнула меня в щеку и нехотя отстранилась, чтобы не зацепить иглу, торчащую из уха: — Прости, не сдержалась. Кажется, мне тоже надо немного расслабиться…

Первая попытка расслабиться, затянувшись «косячком», не прокатила — «дурь» в голову так и не ударила — но американка, морщась от горечи, выдохнула совсем не ароматный дым и, к моему ужасу, продолжила попытки! А секунд через сорок пять-пятьдесят, наконец, поинтересовалась, как мы курим «это дерьмо».

— «Дерьмо»? «Курим»⁈ О чем это ты⁈ — «удивился» я и даже «открыл глаза». А когда увидел, о чем она говорит, «нервно сглотнул»: — Линда, это не курят: в сигарете не травка, а трава, которая по-русски называется «полынь» и продается в любой аптеке! Полынью в традиционной китайской медицине прижигают активные точки!!!

Женщина скривилась, швырнула сигарету на блюдечко, вытащила из сумочки платочек и торопливо вытерла губки. А я, «нервничая», продолжил нагнетать. Но, не сумев перевести слово «иглорефлексотерапевт», подобрал более-менее понятное определение:

— Я особо не вникаю в то, что со мной делают мастера использования иголок из Китая, но вроде бы слышал,