Отцовские земли - Наиль Эдуардович Выборнов

– И вы действительно верите, что из него получится достойный правитель? Он ведь сопляк, сколько ему? По сему еще и двадцати-то нет. Его отца воспитывали как правителя, он всегда опирался на боярство, поэтому и сумел объединить под своей властью Пять Княжеств. Но он все равно был воином больше, чем правителем. Его, – он кивнул на меня. – Не воспитывали даже как воина. Он ведь лекарь, сами об этом говорили. Да, он, может быть, чему-то и научился за два года… Или вы рассчитываете править через него? Думаете, что при нем бояре получат настоящую власть, будете стоять за его спиной и дергать за ниточки, как у куклы в циркусе?

– Думаю, они меня знают, – ответил я. – И сомневаюсь, что они всерьез считают, что из меня получится сделать куклу. Я не понимаю, боярин, к чему ты об этом говоришь? Твой род почти пресекся, ты последний из оставшихся в живых, оба твоих сына мертвы, причем младший – по твоей вине. Ты пленен, у тебя нет ни города, ни войска. Для чего ты пытаешься сейчас с нами спорить, это ведь все равно ни к чему не приведет?

– Ха, вот и ты заговорил, – он ощерился, обнажив два ряда зубов. Прорехи в них, конечно, были, но для его возраста их было немного. – А я-то думал. что ты так и будешь молчать, прятаться за спинами своих людей. Ну и чего ты от меня хочешь? Я ведь уже признался в том, что убил твоего отца, ты об этом знаешь. Для чего меня приковали к стене и собираются пытать?

– Лекарь, – ответил я. – Местный лекарь служил еще моему отцу. Он замешан в его убийстве?

– А ты как думаешь? – снова усмехнулся в ответ наместник. – Конечно, был. Именно он отравил твоего отца мышьяком. А князь Кирилл крепким был, долго держался, только вот верил он нам всем. Не опасался, что его отравят. А потом умер, на дерьмо изошел. А я бы на твоем месте боялся бы, а то мало ли, вдруг он, – он кивнул на смоленского наместника. – Решит, что ему маловато смоленского княжества, и решит все пять к своим рукам прибрать.

– Сам предатель, и всех своей мерой решил измерять? – усмехнулся я. – Мы с Денисом Ивановичем договорились, и я свое слово сдержу. И тебе ведь духу не хватит его обвинить? Сказать, что он тоже в заговоре против отца замешан был.

– Нет, – качнул головой наместник. – Он не знал. Так обрадовался, что ему целое княжество отдали, что сразу же обустраивать его бросился. Но не думаю, что он против был, как твоего отца не стало, не было ведь и никого кто это княжество забрать мог.

Смоленский наместник нахмурился, но смолчал. Неужели признал правоту его слов? Хотя, он ведь себя наверняка корил, что не узнал вовремя о заговоре, и князя Кирилла не предупредил. Все бояре говорили, что они с моим отцом большими друзьями были. Так что вина на нем была, но тут уж он сам себе судья.

– Это мы позже обсудим, если сил хватит, – ответил я. – А теперь скажи, куда этот самый лекарь сбежал. Ты ведь сам должен понимать, я не могу никого из тех, кто в убийстве отца замешан, отпустить. Так что придется тебе рассказать.

– А если я не стану? – спросил наместник. – Что тогда?

– А ты еще не понял? Сам ведь сказал, мы тебя пытать собираемся. Оно тебе нужно, за чужого человека пытки терпеть? Все равно ведь расскажешь, никуда не денешься, от пыток все ломаются.

– А если расскажу все, что взамен получу? – продолжил задавать вопросы он.

– Ты торговаться вздумал? – прикрикнул на него боярин Лука. – Олег, давай ему шкуру подпалим, а потом уже спрашивать будем? Все вернее, чем сейчас, когда он нам любое вранье рассказать может.

Резон в словах моего ближника есть. То, что под пытками выяснить удается, в любом случае вернее, чем то, что просто так рассказано. Просто потому, что под пытками врать не получится, особенно если ими знающий человек занимается. Тут ведь главное – волю сломить, но при этом телу ущерба особого не нанести. А если боярин Лука именно этого дружинника выбрал, значит, он в таких вещах разбирается.

– Тише, тише! – закричал и дернулся на цепях наместник. – Давайте как нормальные люди поговорим, зачем сразу пытать-то? Вы хотите знать, куда лекарь уехал? Так он сбежал еще до того, как вы к городу подошли, тогда много горожан сбежали. Ты ведь половину дружины моей увел, городская стража почти полностью на твою сторону встала, да еще и этот пес татарский, Бориска, тоже к тебе ушел. Все побежали, и лекарь тоже.

– Это мы и так знаем, – ответил я. – Но куда он сбежал-то? Он ведь подумал, что ты его защитить не сможешь, а значит, пошел к кому-то, кто должен суметь.

– Да, – кивнул наместник. – К боярину Андрею Коту, у него имение в Курском княжестве.

– Он родственник ему? – спросил боярин Лука.

– Да какой, – качнул головой наместник. – Сестра лекаря за одного из дружинников Андрея вышла, вот и побежал к зятю своему, понадеялся, что там его укроют. И, скорее всего, укрыли, только вот сам Андрей с дружиной наверняка в Курске уже, если, конечно, пересидеть не задумал.

Про боярина Андрея я даже и не слышал, а значит, что он не на нашей стороне. И даже если мы отправляли ему письма, а мы отправляли их почти всем более-менее именитым боярам, то он пока не откликнулся. Двинулся ли он в Курск, или остался в своем имении? Это предстоит выяснить на месте, просто съездить туда с небольшим отрядом, в пять десятков. Может быть, Луку Филипповича отправить?

Нет, сам поеду, а боярин вместе со смоленским наместником пусть войско ведет. Возьму новиков, что со мной уже два года путешествуют, всех, кто вернулся, да еще дружинников наберу и поеду. Ну ничего, думаю, найдем мы этого лекаря, даже если не в имении у боярина Андрея, то в Курске. Хотя я бы на его месте побежал бы как можно дальше, сразу бы в Союз Торговых Городов двинулся.

Но одному опасно, как ни крути, разбойники на дорогах пошаливают, а деньги у лекаря должны быть, не за бесплатно же он тут работал. Мог и сопровождающих себе нанять, мог и пожадничать. Черт его знает.

– Хорошо, – сказал я. – На один вопрос ты ответил, это хорошо. А теперь ответь вот что. Вы жалованные грамоты на наместничество подделали, так ведь?