Шаг во Вселенную. Книга первая. Корабль поколений. - Александр Шуравин

– Знаешь, Альтаир, – сказала Аэлита, перед тем как ее поместили в анабиоз, – меня считают сумасшедшей, но ты подумай вот о чем: почему так называемые коммунисты запрещают исследования квантовой природы сознания? Почему мы ограничены пространством звездолета? Ты когда-нибудь пробовал выходить в открытый космос? И, самое главное: почему нам не разрешают виртуальную реальность с полным погружением? Подумай об этом.

Она все говорила, и говорила, а Альтаир держал ее за руку. Наконец, снотворное начало действовать. Аэлита уронила голову на кушетку и закрыла глаза.

– Пора, – раздался тихий голос Эрики, – тебе не нужно смотреть, как ее замораживают.

– Но ее же потом вернут к жизни, правда? – с надеждой в голосе спросил парень, и скупая мужская слеза скатилась по его щеке.

– Конечно, – заверила его Эрика, – процедура погружения в анабиоз абсолютно безопасна.

Альтаир покинул медицинский отсек, чувствуя себя опустошенным. Слова Аэлиты эхом отдавались в его голове, подтачивая уверенность в устоявшемся мировоззрении. Он никогда не был бунтарем, всегда верил в идеалы коммунизма, в науку и прогресс. Но теперь… сомнения, словно ядовитые змеи, заползали в его душу.

Парень поднялся в «трубу» и отправился в свою каюту, старалась не встречаться глазами с другими челнами экипажа, которые, как ни в чем не бывало, продолжали «кувыркаться» в невесомости. Уже пять человек были погружены в анабиоз, и еще пятнадцать тревожно ожидало решение врачебной комиссии в медицинском отсеке.

Альтаир добрался до своей каюты и сел на кровать. Он посмотрел на свои руки, на свое тело. Реальны ли они? Или это всего лишь проекция, иллюзия, созданная могущественными корпорациями?

Он вспомнил слова Аэлиты о квантовой природе сознания, о запрете на исследования в этой области. Действительно, он никогда не задумывался, почему так много тем остаются табуированными. Почему им рассказывают только определенную версию истории, версию, удобную для правящей партии?

Он встал и подошел к экрану внешнего обзора. Вновь посмотрел на звезды, на далекое Солнце, которое с каждым днем казалось все тусклее и тусклее. Если все это симуляция, то что находится за её пределами? Какова настоящая цель их миссии? Что ждет их в конце этого долгого путешествия?

– Я должен все выяснить, – сказал сам себе парень и отправился в библиотеку.

«Первым делом, – рассуждал он, – я должен изучить нейрофизиологию и понять, как Лин создает в нашем мозгу виртуальную реальность. А уже потом придумать способ, как отличить реальное от нереального и докопаться до правды».

Глава 99

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 38595 а. е. (примерно 0.61 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 25 лет, 1 месяц и 23 дня

– Появления новых случаев, так называемых «приступов» прекратилось, – докладывала Эрика на очередном совещании, – с момента первого инцидента изолировано тридцать человек, пятнадцать из которых помещены в анабиоз.

– Да, и аномалии тоже прекратились, – добавил Лю Минциань, – это говорит о том, что звездолет покинул зону концентрации темной материи.

– Как дела с разработкой лекарства? – спросил командир.

– Примерно через пару месяцев будет готова формула. Но… ее необходимо тестировать. А это невозможно сделать в условиях космоса. У нас нет подопытного материала. Придется высылать формулу на Землю. Так что, пока до них идет сигнал, пока они тестируют и пока идет ответ… года полтора еще точно пройдет. Или, скорее всего, даже больше. Гораздо больше.

– Понятно. Порадовать, значит, пока нечем.

Глава 100

2636 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 40743 а. е. (примерно 0.65 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 26 лет, 2 месяца и 11 дней

Надежда Ахмедовна Ван принимала очередную пациентку. Та лежала на кушетке, придерживая огромный живот левой ладонью и стонала.

– Все хорошо, все хорошо, – ласково говорила Ван, – давай, тужься… Ещё немного, ещё чуть-чуть… Вот, умница! Головка показалась!"

Надежда Ахмедовна, врач с шестидесятилетним стажем, не раз принимала роды в самых экстремальных условиях. Но эти, в межзвездном пространстве, казались самыми волнительными. От ее действий зависели не только жизни матери и ребенка, но и будущее всей миссии.

Она бережно поддерживала головку новорожденного, помогая ему выбраться из утробы. Малыш издал слабый писк, а затем заорал во всю мощь своих легких.

– Поздравляю, у вас мальчик! – с улыбкой сказала Надежда Ахмедовна, передавая ребенка медсестре для обработки.

Молодая мать, вся в поту, обессилено улыбнулась.

– Спасибо вам, доктор Ван. Спасибо.

– Отдыхайте, – ответила Надежда Ахмедовна, осматривая роженицу. – Все прошло хорошо.

После того, как медсестра закончила с новорожденным и унесла его в детскую палату, Надежда Ахмедовна вышла из родильного отделения и направилась в свой кабинет. Она чувствовала усталость, так как за сегодня это были пятые по счету роды. Но она чувствовала и удовлетворение: еще одна жизнь началась в этом далеком уголке космоса.

Войдя в кабинет, Надежда села за свой стол и откинулась на спинку кресла. Она посмотрела на голографическую фотографию, висевшую на стене. На ней были