Гость из будущего. Том 4 - Владислав Викторович Порошин

А через десять минут все кроме меня спустились с открытой второй палубы вниз кораблика, так как впереди замаячил Устьинский причал. Я же притаился рядом с рубкой теплохода, в том самом месте, от которому перекидывают деревянный трап. Затем бросил короткий взгляд на циферблат часов и удовлетворённо кивнул, потому что до назначенной встречи оставалось ровно двадцать секунд. Кстати, к этому моменту на причале находился один единственный человек, который тоже периодически посматривал на часы. И звали этого гражданина в сером неприметном плаще — Владимир Ефимович Семичастный. Кроме того, увидев, что к пристани приближается речной теплоход, по тротуару забегали и засуетились какие-то люди.

— Здравствуйте, Владимир Ефимович! — крикнул я, выглянув из-за небольшой железной перегородки. — Очень рад, что на сей раз мы поговорим с вами в спокойной и непринуждённой обстановке.

Семичастный сурово кивнул. И хоть чувствовалось, что всесильный председатель КГБ крайне удивлён, пока шла швартовка теплохода, он до последнего сохранял невозмутимое выражение лица.

— Надо понимать, что в следующий раз ты прилетишь на вертолёте? — пророкотал Владимир Ефимович, поднявшись на борт. — У меня на разговор ровно пять минут. После чего ты едешь в аэропорт и первым же рейсом уматываешь в родной город Ленинград. Ясно?

— Было бы не ясно, я бы переспросил, — хмыкнул я. — Пожалуйте на первую палубу, тут немного свежо.

— Ты хоть представляешь, что натворил? — прошипел он, спускаясь по ступенькам следом за мной. — Во-первых, вчера наш сотрудник сломал ногу. Во-вторых, работа гостиницы «Украина» была остановлена на три часа, так как там искали твоего проклятого американского шпиона. В-третьих, в прошедшее воскресенье какой-то мужик, переодетый в бабу, избил четверых граждан, которые культурно отдыхали в Гатчинском парке. В-четвёртых, в тот же самый день чуть ли не всю милицию Ленинградской области подняли по тревоге. И сам знаешь по какому поводу. Ты мне, Феллини, надоел хуже горькой редьки.

— Кофе, пожалуйста, — предложил Лева Кочарян, когда мы прошли в носовую часть корабля, выставив на столик и кофе, и бутерброды с колбасой.

— Я сыт, — рыкнул Семичастный, усевшись на одну из скамеек.

— Если вы думаете, что я устроил маленький переполох только из-за вредности своего непростого характера, то сильно ошибаетесь, — сказал я, присев напротив. — В эти дни решается судьба страны. И сейчас я это докажу. Разрешите вам представить участника секретного государственного эксперимента.

На этих словах из хвостовой части теплохода вышел Иннокентий, а Кочарян наоборот очень быстро и незаметно испарился. Низкорослый в длинном плаще чуть ли не до щиколоток наш «гость из будущего» выглядел более чем комично. Но Владимир Семичастный от удивления громко прокашлялся и медленно произнёс:

— Какого ещё эксперимента?

— Этот эксперимент разработает и проведёт доктор Черенов в 1985 году, — невозмутимо отчеканил наш «гость» и выложил на стол сложенный вчетверо листок бумаги, который он на протяжении всего пути исписывал своим мелким почерком.

— Бред, — пророкотал председатель КГБ.

— Не совсем, — по-детски улыбнулся Кеша. — Эксперимент получит кодовое название — «Посланник», потому что нас буду готовить для перемещения в прошлое в этот 1964 год.

— Ты, Феллини, совсем охренел! — выпалил Семичастный. — Сбрендил! Какое прошлое⁈ Ты где нашёл этого мудака⁈

— А если я скажу, что 26 декабря 1991 года Советский союз прекратит своё существование, — чётким и уверенным голосом произнёс я. — А в 1980 году вместо обещанного коммунизма в Москве проведут летнюю Олимпиаду. Так как Олимпиада дешевле, чем коммунизм. И вообще в 90-е криминалитет получит такую власть, что абсолютно все вопросы в регионах будут решаться на воровских сходках. Бандиты полностью срастутся с властью. А 31-го августа 1994 года президент Российской федерации в пьяном виде будет дирижировать оркестром при выводе группы советских войск из Берлина. А начнётся всё с того, что вместо Никиты Хрущёва генеральным секретарём станет Леонид Брежнев, который приведёт всех своих друзей в органы власти. Так министром МВД СССР станет Николай Щёлоков. Именно при Щёлокове организованная преступность вырастит до гигантских размеров, потому что подгребёт под себя всех теневых цеховиков. Между прочим, сейчас без денег теневого бизнеса криминал — это жалкая кучка маргиналов.

— Бред! — выкрикнул, встав со скамейки Владимир Семичастный. — Щёлоков никогда не станет министром МВД! Потому что им практически уже назначен Вадим Степанович Тикунов.

— Как назначат, так и переназначат, — спокойно сказал Иннокентий. — Вадима Тикунова в 1969 году отправят в Румынию. Вас, Владимир Ефимович, в 1967 году сделают заместителем Председателя Совета министров Украинской ССР, а главой КГБ назначат Юрия Андропова. Кстати, Андропов — это следующий после Брежнева генеральный секретарь ЦК КПСС. Товарища Шелепина в том же 1967 году понизят до председателя ВЦСПС. Главу Москвы Николая Егорычева в 1970 году отправят чрезвычайным послом в Данию.

— Где доказательства? — криво усмехнулся Семичастный.

— Вот бумага, — улыбнулся «гость из будущего», — в ней всё дословное содержание сегодняшнего разговора и в конце факты из вашей биографии, которые никто кроме вас и самых ваших близких людей знать не может. Эти сведения я получил там, в 1985 году. Нас готовили для этого несколько лет. У нас не стояла задача вмешиваться в ход политической борьбы, — продолжил говорить Кеша, когда Владимир Семичастный развернул заветную бумагу, — мы должны были передать последние научные достижения будущего. И чтобы нам здесь поверили, мы заучивали самые интересные и скрытые факты биографии всех членов правительства.

— Так вас несколько что ли? — уже не так категорично произнёс Владимир Семичастный, вчитываясь в текст наших законспектированных диалогов.

— Остался один и самый опасный, — ответил Иннокентий. — Именно ему выгодно, чтобы история не изменилась. Потому что тогда он в 90-е годы станет очень богатым и влиятельным человеком.

— Это какой-то фокус? — буркнул Семичастный. — Вы специально разыграли эту сценку, чтобы сбить меня и товарища Шелепина с намеченного курса? Я в эту муру не верю! Никаких перемещений во времени и никаких машин времени не было, и быть не может. А факты из жизни? Да мало ли кто мог их растрепать? Разговор окончен. Ты отправляйся к врачам, в дурдом, а ты в Ленинград, — сказал председатель КГБ, ткнув пальцем сначала в Кешу, а затем в меня.

— Подождите, — пробурчал я. — Переверните бумагу. Вы сейчас произнесли слово в слово всё, что написано с другой стороны.

Владимир