Эмма - Рина Рису

его же дома. Его увидела какая-то случайная прохожая и позвонила в скорую. Там уже и мы с Натали подъехали, он был в ужасном состоянии. После я сказала Рафаэлю, что ненавижу его и чтобы он больше ко мне не подходил. Его это сильно задело. Но, несмотря ни на что, Сэм для меня был в сто раз важнее Рафаэля.

– А я думал, что моя ревность может заставить мозг вскипеть, – комментировал Джо.

– Тогда в аудитории Раф залез в мою голову и утверждал, что, если мы с ним будем вместе «как раньше», обойдётся без жертв. Но я правда не понимаю, с чего он вообще решил, что у нас что-то было.

– Может, ты просто не помнишь? Возможно, твой отец знал это и стёр?

– Очень смешно.

– Ну а вдруг между вами что-то серьёзно случилось, не просто поцелуй, ну, ты понимаешь. Если предположить такой вариант? Чисто гипотетически.

– Джонатан, ты идиот? Между нами ничего не было, и точка! Даже если бы я такое забыла, то к сегодняшнему моменту уже вспомнила бы.

– А вдруг твоё подсознание не хочет это вспоминать?

– Слышишь, пёс, ты, видимо, переел мороженого. Совсем мозги себе отморозил?

– Ты дашь мне время придумать такую же остроумную шутку?

– Нет, я ошиблась, ты просто тупой, – вздохнула ЭмКей.

– Вообще-то я всё слышу.

– Да что ты? Не шутишь?

– Не шучу. Что за глупые вопросы?

– Так, возьму на заметку, что тебе нельзя есть много мороженого, – сказала ЭмКей и отодвинула от парня стакан. – Пойдем уже, скоро наш поезд приедет.

– А нам долго идти?

– Не очень, а что?

– Я успею съесть мороженое, если возьму его с собой?

– Я не хочу, чтобы ты отупел до конца, никакого мороженого, пошли уже!

– Я тебе это припомню, когда ты зефир захочешь купить. Ты, между прочим, очень много выделываешься, когда ешь его в больших количествах, – обиженно сказал Джонатан и пошёл впереди девушки, засунув руки в карманы.

– Я всегда такая, зефир тут ни при чём, не говори глупости.

– Давай, оправдывайся.

– Ты издеваешься? Сам же знаешь, что это не так.

– Я хочу ещё на чуть-чуть здесь остаться, – задумчиво сказал парень.

– Что? В Трансильвании? Почему?

– Тут так спокойно, тихо, нет никаких проблем. Ходишь себе по улицам в обличии, улыбаешься прохожим, кушаешь мороженое.

– Просто это чужой город. Пожил бы ты тут – потом начал бы страдать по прошлому, уж мне-то поверь.

– То есть тебе хочется обратно сюда вернуться? Хотя, знаешь, это даже глупо сравнивать: город, в котором ты родилась, и тот, где ты прожила полтора года.

– За эти полтора года я обрела то, что даже на родную Трансильванию не променяю, – настоящих и преданных друзей.

Когда ЭмКей говорила эти слова, её щёки покраснели, а на лице появилась невольная улыбка. Был уже вечер, близились сумерки. Закат был оранжево-розового цвета. Возможно, Джонатан был просто под впечатлением после прогулки по такому красивому городу, но, когда свет от заходящего солнца попал на глаза ЭмКей, он заметил, как они буквально на секунду заблестели. Она смотрела прямо на него, когда говорила такие красивые слова, и этот блеск в глазах выбил его из колеи. Её ярко-зелёные глаза казались в сто раз красивее, чем прежде. Джо не понимал, из-за чего он так близко к сердцу это воспринял: то ли от впечатления от прогулки, то ли от такого красивого и вдохновляющего заката, а может, от предвкушения того, что скоро окажется дома, но этот блеск в глазах ЭмКей просто не давал ему покоя.

Друзья сели в поезд. Ехать им недолго, да и было о чём поговорить, но они всю дорогу молчали и смотрели за уходящим в даль горизонтом через окно. В этот раз ЭмКей сидела со счастливым лицом, а Джонатан не мог набраться сил снова на неё посмотреть – от страха, что они встретятся глазами. Как только он начинал думать о том блеске её глаз, ему сразу же становилось неловко, начинали гореть щёки, и всё в голове путалось.

В полной тишине, но время пролетело незаметно. Спустя три часа они снова оказались дома, в своём городе.

Первой разговор завела ЭмКей.

– Ты же никуда не спешишь? Думаю, ты не будешь против того, чтобы зайти ко мне? Мой папа говорил, что хочет что-то с тобой личное обсудить, как только у тебя будет свободное время.

– А, да, хорошо… – парень только посмотрел на неё, как моментально отвернулся, пряча покрасневшие щёки. – Только я отойду на минуту, нужно позвонить бабушке и сказать, что всё в порядке.

– Ты после Трансильвании какой-то странный, у тебя всё хорошо?

– Вот я ещё сам не понимаю, в порядке я или нет, – пробубнил Джонатан, отошёл на расстояние от своей подруги и набрал номер бабушки. – Привет, бабуль.

– Жду подробностей.

– Она со мной, мы вернулись.

– Да неужели?! Спасибо, Боже, что дал ему мозги! Ты правда сделал это!

– Ну, спасибо, что ли, – неуверенно ответил Джонатан.

– Но я хочу подробностей! Как всё это произошло? Как ты смог её вернуть? Ничего между вами не изменилось из-за этого?

– Так, ты что-то знаешь? С этого момента поподробнее, бабушка!

– Ну, я имею в виду, вы помирились, да?

– Да.

– Ну а ты не чувствуешь каких-то перемен в себе или в ней?

– К чему ты клонишь?

– Раз ты сразу ничего не понял, я говорить ничего не собираюсь, ты сам должен прийти к выводу.

– К какому выводу? Бабушка, ну неужели тебя не учили говорить прямо?

– Ты – идиот. Видишь, я умею говорить прямо, но это я рассказывать не собираюсь, дойди до этого сам. Всё, меня зовёт твой отец, я пошла, пока, – быстро произнесла бабушка и отключилась.

– О чём говорили? Просто интересно, – девушка поднялась на носочки и смотрела прямо в глаза парню.

– Что? Почему ты так близко? Да ещё и так пристально на меня смотришь.

– О, ничего себе, ты действительно изменился.

– О чём ты?

– Вчера ты говорил, что это абсолютно нормально – ну, стоять так близко. А ещё сказал, что умеешь скрывать свои чувства, но только вот щёки твои теперь живут своей жизнью, – сказала ЭмКей и с улыбкой на лице зашагала вперёд по улице в сторону своего дома.

– Ты меня иногда так бесишь, что мне хочется придушить тебя собственными руками, – Джонатан догнал девушку, потянул за руку к себе и посмотрел прямо в глаза, стараясь скрыть те эмоции, из-за которых ЭмКей читает его, как открытую книгу.

– А что ты будешь делать, если я умру? Ты потеряешь меня навсегда.

– Я этого не допущу, ЭмКей, – ответил Джо, притянув девушку ещё ближе к себе.

– Ты сам себе противоречишь,