Московский лабиринт - Олег Кулагин

Я заметила, как словно тень промелькнула на лице девочки. Банки были оклеены яркими этикетками: тушёнка, рыбное филе, колбасный фарш… В герметичных пакетах – консервированные бутерброды и жареное мясо.

Павлик вытаращился не мигая, будто боялся – стоит моргнуть, и всё это удивительное, почти сказочное изобилие растает без следа. Наверное, сейчас бы он легко поверил, даже если бы мы назвались не гномами, а черепашками-ниндзя…

Мальчуган шагнул вперёд и тут же замер, просительно, страдальчески оглядываясь на свою защитницу. А та кусала губы, переводя взгляд то на нас, то на груду ярких банок и пакетов…

Мне стало стыдно.

В эту секунду из-за спины девочки выскользнула третья фигурка. Наконец мы смогли рассмотреть её получше. Во взрослом пиджаке с далеко перешитыми пуговицами, свисающем ниже колен, как пальто. Голова замотана косынкой – не разберёшь, то ли он, то ли она.

Человечек проворно метнулся к груде консервов и ухватил большую пластиковую банку с тресковым филе. Банка вывалилась и покатилась по полу. Ребёнок опять схватил её и опять выронил. Слишком большую банку неудобно держать в маленькой ладошке.

Было странно, что человечек не помогает себе второй рукой. Потом я присмотрелась к болтавшемуся длинному рукаву. Рукав был пустой.

Я села на корточки, подняла банку и сунула в тонкий пластиковый кулек. Протянула отпрянувшему ребёнку. Глаза из-под косынки боязливо-радостно сверкнули в ответ. Тонкая ручонка потянулась в мою сторону.

– Не трогай, – с безнадёжностью выдавила девочка. Она всё ещё держала нас на мушке и боялась двинуться с места.

Но тут не выдержал Павлик. Подскочил к разложенным консервам и схватил упаковку с жареным мясом. Отбежал в угол и принялся изо всех сил кромсать её маленьким ножичком.

– Брось, брось! – закричала девочка. – Оно отравлено!

Тот и ухом не повёл. Подцепил кусок, торопливо отправил прямиком в рот. Потом ещё один, ещё… Словно целый мир стоял у него за спиной и только о том и думал, как бы отнять у него вожделенную сочную мякоть.

Девочка опустила пистолет и кинулась к упрямому Павлику, отчаянно пытаясь выдрать упаковку из его цепких «клешней». Мальчуган хныкал, но не сдавался. Замотанный в косынку ребёнок-калека удивлённо наблюдал за этой титанической борьбой.

Грэй и Артём подняли рюкзаки и через дыру в стене выбрались из комнаты. Я замешкалась. Всё-таки вернулась и схватила из груды продуктов точно такой же пакет с мясом. – Смотрите!

Разорвала упаковку, дослала кусочек и принялась жевать под пристально-испуганным взглядом девочки. Проглотила.

– Не отравлено. Понимаешь?

Она слабо кивнула.

– Можно есть. Только не всё сразу. А то заболеете.

Пора было идти.

Но что-то не отпускало меня. Я сдвинула «ночники» и несколько секунд смотрела на детей так. Пляшущий огонёк светильника придавал худеньким лицам больше жизни, чем её было на самом деле.

– Вам надо уходить, – выговорила я наконец. – Из этого дома. Из этого квартала. Следом за нами могут прийти другие… Опасные.

Распахнула железную дверь и, взлетев по лестничному пролёту, догнала своих. Грэй и Артём молча стояли в сумрачной комнатке без окон и ждали.

Они слышали? Да, я сделала глупость. Теперь по Развалинам поползут слухи. О трёх выбравшихся из-под земли беглецах. О том, что по пятам за ними движется беда.

Такую интересную историю осведомители не прохлопают. А честные – могут испугаться. И не пустить нас в свой район.

Доктор был без «ночников» и шапочки. Я могла видеть лицо.

– Грэй…

– Да, я знаю… Всё правильно, Таня.

Взглянул на меня, будто ничего не произошло. Прищурился почти весело:

– А теперь нам надо оказаться как можно дальше отсюда.