Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII - Оливер Ло

— М-месяц, Владыка, — выдавил из себя Мохтли, чувствуя, как демоническая энергия сдавливает его горло, словно невидимая рука.

— Месяц, — повторил Кетцаль, медленно поднимаясь с трона. — Месяц меня держали в неведении.

Советник упал на колени, прижавшись лбом к холодному мраморному полу.

— Мы боялись потревожить вас до получения точных сведений, Владыка! Наместник Кан должен был лично расследовать…

— Кан, — Владыка произнес это имя с презрительной усмешкой. — Если Атл не вернулся, значит, его нет среди живых. Он бы не посмел ослушаться приказа.

Владыка медленно спустился по ступеням трона, его шаги эхом отдавались в огромном зале. Стражники у дверей застыли, боясь даже дышать.

— Кто мог уничтожить моих разведчиков? — задумчиво проговорил Кетцаль, словно разговаривая с самим собой. — Кто на этом континенте осмелился бы бросить вызов секте Ацтлан?

Внезапно его глаза вспыхнули с новой силой. Свечи в зале задрожали, словно от порыва ледяного ветра.

— Никто с этого континента не пошел бы на такое безумство. Значит… кто-то извне, — Владыка сжал кулак, и мраморный пол под ним треснул. — Клан Ри… неужели?

Мохтли затрепетал, услышав это имя. Клан Ри был практически уничтожен много лет назад, когда Ацтлан начал экспансию. Но легенды о непокорности и силе этого клана до сих пор рассказывали шепотом на всем континенте.

— Владыка, это невозможно… клан Ри давно сломлен.

— Ри всегда были подобны сорнякам, Мохтли, — прошипел Кетцаль. — Тебе ли это не знать. Вырываешь один корень, а пять новых прорастают в непредсказуемых местах. Они были единственными, кто воистину понимал силу духовной энергии.

Владыка резко развернулся и направился к потайной двери за троном.

— Подготовь отряд. Я хочу получить достоверные сведения о происходящем в Северном регионе. Если мои подозрения подтвердятся… — его глаза вспыхнули расплавленным золотом, — прольется много крови.

Двери за троном бесшумно открылись, и Владыка исчез в темноте. Спустившись по узкой спиральной лестнице, он прошел серию защитных формаций, каждая из которых требовала отпечатка его Ци. Темные коридоры постепенно уводили вглубь зиккурата.

В самом сердце скалы располагались подземные темницы — место, куда попадали лишь особые пленники, те, кого Владыка хотел сломить лично. Большинство камер пустовали — немногие удостаивались чести быть запертыми здесь. Еще меньше выдерживали пытки достаточно долго, чтобы оставаться в живых больше нескольких месяцев.

Но в самой дальней камере, за семью дверями из черного железа, находился пленник, который выживал уже больше двадцати лет.

Кетцаль открыл последнюю дверь, наполняя камеру красноватым светом своей демонической Ци. На стене, прикованный массивными цепями, висел изможденный мужчина. Его некогда крепкое тело превратилось в иссушенную оболочку, кожа обтягивала кости, словно пергамент. Волосы, спутанные и грязные, скрывали изуродованное пытками лицо.

— Рейвен, — произнес Владыка почти ласково. — Ты, должно быть, скучал по мне.

Заключенный медленно поднял голову. В его усталых глазах не было страха — только бесконечная усталость и что-то еще… возможно, искра надежды?

— У меня хорошие новости, Рейвен, — продолжил Кетцаль, приближаясь к пленнику. — Кажется, твой сын решил навестить наш континент.

Глаза Рейвена слегка расширились, но он не произнес ни слова.

— Не хочешь поговорить? — Владыка провел когтем по лицу пленника, оставляя тонкую кровавую полосу. — Неважно. Скоро у вас будет много времени для семейных разговоров. Я буду так добр, что даже размещу вас в соседних камерах. Будете наслаждаться, глядя, как я пытаю вас по очереди.

Кетцаль запрокинул голову и рассмеялся — звук, от которого кровь стыла в жилах. Затем резко оборвал смех и впился взглядом в лицо пленника.

— В этот раз я уничтожу весь ваш род. Навсегда. Замечательная новость, не находишь?

Владыка активировал печать пыток, встроенную в цепи. Черная энергия окутала тело Рейвена, заставляя его корчиться от невыносимой боли. Крики эхом разносились по пустым коридорам темницы, сливаясь с удовлетворенным смехом Кетцаля.

Насытившись страданиями пленника, Владыка направился к выходу.

— Отдыхай, Рейвен. Скоро у тебя будет компания.

Он захлопнул тяжелую дверь, не заметив, как тускло мерцают оковы на запястьях пленника. За двадцать с лишним лет заключения Рейвен не сидел без дела. Капля за каплей, он направлял крохи своей оставшейся Ци на ослабление цепей, созданных из демонического сплава. Сейчас, в полутьме камеры, едва заметные трещины пересекали металл, требуя лишь последнего усилия для полного разрушения.

Рейвен закрыл глаза, сосредотачиваясь на этих трещинах. Если его сын, действительно, прибыл на континент, время освобождения близилось.

* * *

Солнце клонилось к закату, огненным шаром плавя воздух над бесконечной пустыней. Барханы, словно золотые волны застывшего океана, простирались до самого горизонта. В этих местах не было ничего, кроме песка, выжженного солнцем камня и редких колючих кустарников, чудом выживающих в суровых условиях.

Я стоял на вершине невысокого холма, оглядывая новые земли. Позади остался Северный регион с его горами и лесами, впереди простирались владения Западного региона — бескрайняя, безжалостная пустыня, разрезанная сетью глубоких каньонов, словно древний бессмертный в ярости рассек землю гигантским мечом.

— Это и есть Западный регион? — Чешуйка высунула голову из-за воротника, недовольно поморщившись. — Здесь слишком сухо, папа! Моя чешуя трескается.

— Придется привыкать, — ответил я, спускаясь с холма. — Карта указывает, что нам придется пересечь очень и очень большое расстояние. Благо воды достаточно.

Песок скрипел под сапогами, забиваясь в складки одежды. Воздух, раскаленный дневным зноем, обжигал легкие, словно дыхание огненного духовного зверя. В этих землях все казалось враждебным — от палящего солнца до щедро рассыпанных по дюнам ядовитых скорпионов с панцирями цвета полуденного неба.

К счастью, мои запасы включали пилюли, защищающие от жары и обезвоживания. Проглотив одну, я почувствовал, как по телу распространилась приятная прохлада, словно искупался в горном ручье.

— А я? — проворчала Чешуйка, глядя на пилюлю в моей руке.

— Открой рот, — улыбнулся я, протягивая ей крошечный кусочек.

Змейка с жадностью проглотила подношение, а затем удовлетворенно вздохнула, когда эффект пилюли распространился по ее телу.

— Так гораздо лучше! Но все равно этот регион мне не нравится.

Мы продолжили путь, выбирая маршрут вдоль небольшого хребта красных скал. Они давали хоть какую-то тень в полуденные часы и служили ориентиром среди однообразных дюн. К тому же, скалы обещали хотя бы минимальную защиту от песчаных бурь, часто налетающих в этих краях.

Ночь застала нас у подножия скал. Температура упала так резко, что без пилюль и теплой одежды можно было замерзнуть