Царство (огрызок 37 глав из ?) - CTEPX

Сера слушала, широко распахнув глаза, поглощая одну конфету за другой, — не кормит её Вилхелм что ли? Сам-то он и не прикоснулся к сладкому, крепко сжимая чашку с варевом, будто та собиралась вырваться и убежать.

— Дело в том, что бесконечные сражения могут приесться… скорее всего, даже наскучат, как бы ни был талантлив автор. — Я развёл руками. — А я не то чтобы талантлив, и не сказать, чтобы хотя бы хорош.

— Зря вы так! — воскликнула Сера. — Ваше творчество очень искреннее… простое правдивое!

— Благодарю. — Я подмигнул Серене.

Глаза горят, щёки тоже. Наверное, противоположности на самом деле притягиваются, потому что Вилхелм в этот миг, наоборот, напоминал сухарь.

— Вот и на этот раз — делаю сейчас наброски для произведения под названием "Царство Георга Хокберга" — я тоже хочу добиться какого-никакого, но разнообразия. Немного романтики хочу привнести, описав ваш роман.

Вилхелм едва успел сделать первый глоток, как подавился и забрызгал мелкими каплями стеклянную поверхность журнального столика.

— Простите. — Вилхелм вытер рот салфеткой, а потом поднялся из-за стола и пошёл в ванную.

Сера же едва не прыгала:

— Вы хотите сделать нас персонажами книги?!

Я кивнул и ответил:

— Ну да. Рад, что вас это так воодушевило. Чаще я встречаю недоверие или даже недовольство. Людям кажется, что я над ними издеваюсь.

— Да как же так?! Ведь это… это… в голове не укладывается…

Вилхелм как раз вытирал стол, когда Сера спросила его:

— Правда, здорово, Виллетинно?!

Если судить по выражению лица, то Виллетинно как раз принадлежал к тому кругу людей, которые почему-то считают, что я над ними издеваюсь. Он был, мягко говоря, растерян. Кровь отхлынула от лица, разве что волосы ещё не встали дыбом.

К слову, о произношении Серены.

У меня, как и у Вилхелма, была когда-то подруга со Стирии. Какие только страсти она не творила с моим именем.

Логенуччо, Логенетто, Логентинно… эх, смешливая была баба.

Ну да ладно, отвлёкся.

— Да. Наверное, — буркнул Вилхелм.

Вот бедняга.

Когда Вилхелм вернулся за стол, я продолжил:

— В общем, я хотел попросить разрешения описать ваши отношения со всеми возможными подробностями… хм… даже интимными.

— Нет, — только и проговорил Вилхелм. — Агнец, это…

Он не успел закончить.

— Да, я согласна! — воскликнула Сера, а потом услышала, что сказал Вилхелм, посмотрела на него и надула губки: — Ну, пожалуйста! Ну что с того?!

— Но это же наше личное дело, — попытался Вилхелм. — Это только для нас.

— Ну, пожалуйста-пожалуйста! — Сера даже руки свела в мольбе.

Вилхелм тоже посмотрел на меня с мольбой в надежде, что я передумаю.

Нет, я твёрд в убеждениях, а потому произнёс:

— В конце концов, всегда можно будет сказать, что всё описанное в книге — вымысел и никогда такого не было.

— Слухи же пойдут, — произнёс Вилхелм. — Шёпот в спину, смешки…

— В наш век переживать о том, что вы любите друг друга?! Пусть завидуют! — я даже рукой махнул на невидимых и несуществующих пока сплетников.

Вилхелм откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. Сера обняла его и припала к груди.

— Я всё проконтролирую! Агнец возьмёт меня в соавторы! — Сера перевела взгляд на меня. — Вы же возьмёте меня в соавторы?

В конце концов, я всегда могу отсечь лишнее, как скульптор. Да и края пока не видать. Когда ещё опубликую эту эпопею? Не умру ли я, так её и не закончив?

— Почему нет? Мне не помешает женский взгляд, — сказал я.

Вилхелм перешёл из круга людей, которые считают, что я над ними издеваюсь, в круг моих недоброжелателей, но под беспрестанными атаками Серы ему пришлось капитулировать:

— Хорошо. Но, похоже, я ещё пожалею об этом.

8

Много чего произошло после того, как Томаш Беркут влился в команду Георга Хокберга.

Томаш на борту "Амбиции" вернулся на Литуану, объявил народу об уходе с поста губернатора и торжественно вручил бразды правления преемнику.

А ещё Вилхелм последовал совету старого приятеля и сделал предложение Серене, пусть пока не руки и не сердца.

Это произошло одним погожим вечером в столице Литуаны, Кейстате.

Сауле, звезда ягеллонской системы, ещё не скрылась за горизонтом и грела монументальные четырёх-пятиэтажные дома. Никаких внешних украшений, кроме рустовки, и то для того, чтобы усилить впечатление древней неприступной крепости. На первых этажах даже окон не было, а те, что всё-таки виднелись под фронтонами, больше напоминали бойницы. Архитектурный стиль, избранный для вновь отстроенного в середине прошлого столетия города, давил в тисках и рушил волю, неважно, пришёл ты с мечом или просто погостить.

Внутри однотипных районов располагались храмы, детские сады, школы, магазины, предприятия общественного питания, много чего ещё с тем смыслом, чтобы жителям не нужно было после работы ехать куда-то на другой конец города.

Если же всё-таки задаться целью сесть в машину и покататься, то между островов-районов тянулись вверх зелёные гиганты парковой зоны, бежали реки и ручьи. Вдоль автострад, соединяющих районы в многомиллионный мегаполис, стояли не только рекламные щиты, но и барельефы, посвящённые героям тыла и, конечно же, освободителям Литуаны, — солдатам в шлемам-противогазах с далёкой планеты Криг.

Можно было растеряться и даже заблудиться в сети однообразной застройки, но, к счастью, центр Кейстата выглядел иначе.

Вилхелм привёз Серу к зданию с колоннами, до которого пришлось добираться по лестнице, выложенной мраморными плитами. В портике стояли столики для любителей перекусить на свежем воздухе, но к вечеру похолодало, и Вилхелм решил зайти внутрь, — не хватало ещё, чтобы Сера простудилась.

Ресторан "Белый Герцог" встретил гостей швейцаром настолько важным, словно он — член правящей династии. Швейцар прищурился и оценил внешний вид гостей.

Вилхелм подготовился к проверке. Он не поскупился и заказал одежду именно в том ателье на борту "Амбиции", где шили наряды для капитана.

Вилхелм был облачён во фрак с чёрными лаковыми туфлями, на голове чёрная же шляпа-цилиндр. Единственная деталь иного цвета — белая сорочка.

Серена сражала наповал коротким — до колен — чёрным вечерним платьем, выполненным словно бы из одного рулона ткани, обёрнутого спиралью вокруг. Плечи обнажены, декольте глубокое, хоть и демонстрирующее не соблазнительные формы, а ожерелье из жемчуга.