Идеальный мир для Химеролога 2 - Олег Сапфир

Четыре года эта дурь плыла через океан, кишащий тварями, чтобы мы сейчас наслаждались её вкусом, — протянул он, обращаясь к своему младшему брату и его сыну. — Цените момент, господа. Не каждый может себе такое позволить.

Младший брат, вальяжно развалившийся в соседнем кресле, сделал глоток вина.

— Момент мы ценим, брат. Но дела сами себя не сделают. Предлагаю подвести итоги.

Степан кивнул. Это было их семейное совещание. Разбор полётов после нападения на Светловых.

— Наши «гадюки» отработали штатно, — начал доклад младший. — Ядовитость — девяносто два процента по шкале Герига-Аккермана. Проникающая способность яда — выше ожидаемой. Они вывели из строя семерых гвардейцев Светловых, прежде чем их самих уничтожили.

— Неплохо, — кивнул Степан.

— Пушечное мясо, как всегда, на высоте, — добавил племянник, молодой и наглый аристократ, точная копия своего отца в юности. — Светловы потратили на них почти половину боезапаса своей гвардии, пока поняли, что это просто отвлекающий манёвр.

— Но есть и плохие новости, — продолжил брат. — Броня у нас полное дерьмо.

Он сделал глубокую затяжку, выпустив пару колец дыма.

— Наш «Бронник» должен был держать десять прямых попаданий из штурмовой винтовки. А он сдох после шести. Шести, Степан! Мы вбухали в этот проект почти четверть миллиона.

— Технологический просчёт, — подтвердил племянник. — Похоже, сплав оказался нестабильным при контакте с их энергетическими щитами.

— Значит, расходы на эту хрень сворачиваем, — кивнул Степан. — Больше ни копейки. Что по общим потерям?

— Потери, конечно, большие, — вздохнул младший. — Мы лишились почти трети атакующей группы.

— Химеры — это ресурс, брат. Возобновляемый. «Наштампуем» новых. Главное, что мы прощупали их оборону. И она — дырявая. Следующий удар будет последним.

Разговор прервал надрывный вой сирены. В залу ворвался запыхавшийся гвардеец.

— Господа, прошу прощения, тревога! В зверинце!

Степан медленно повернул к нему голову.

— Что случилось?

— Неизвестно! В одном из секторов зафиксировано движение!

Братья Горбуновы переглянулись. Племянник усмехнулся.

— Одна из тварей взбесилась?

— Похоже на то, — кивнул младший брат. — Что может быть опасного в нашем собственном зверинце?

— Пошли, посмотрим. Развеемся, — Степан лениво поднялся с кресла. — Заодно и проверим, не разучились ли мы усмирять своих же питомцев.

«Зверинец» Горбуновых состоял из подвальных помещений, в которых содержались химеры. Никаких изысков или имитации природной среды. Здесь они попросту не требовались.

Они подошли к сектору, откуда шёл сигнал тревоги. Двое охранников топтались у одной из клеток.

— Что там?

— Вон та, ваше благородие… застряла, — указал один из них.

В полумраке они увидели змею. Огромная, толщиной с человека, она засунула голову в узкий дренажный тоннель и не двигалась.

Степан нахмурился.

— Она что, сбежать пыталась?

— Похоже на то, господин. Но не реагирует на команды. Вообще.

Глава рода подошёл ближе. Он влил в змею толику своей ментальной силы, отдавая короткий приказ. Но она не шелохнулась.

— Вытаскивайте, — приказал он охранникам.

Двое гвардейцев ухватились за хвост. Потянули. Раз. Другой.

С третьей попытки тело поддалось и с влажным хлюпом и выскользнуло из тоннеля.

Вот только головы у него не было.

* * *

Я проснулся от странного ощущения. Будто на меня кто-то смотрит. Пристально. Не моргая.

Нехотя разлепил глаза. Прямо передо мной, рядом с подушкой, лежала огромная змеиная голова. Она смотрела на меня своими пустыми стеклянными глазами.

Рядом, с видом победителя, сидел Борис — мой крот-шахтёр. Увидев, что я проснулся, он с гордостью выпятил грудь, опёрся на свою лопату и выжидающе посмотрел на меня. Мол, «принимай, командир, трофей».

— Стоп! — я сел, протирая глаза. — Боря, я же просил только одну голову. Одну! Зачем ты вторую притащил?

Я кивнул на первый трофей, который он принёс ещё вчера. Тот уже был аккуратно обработан и стоял на полке, ожидая своего часа, чтобы стать украшением моего кабинета.

Борис тут же сдулся. Его мордочка вытянулась, усы поникли, а каска съехала набок.

— Ой, да ладно тебе, — вздохнул я, не выдержав этого душераздирающего зрелища. — Хорош драму разыгрывать… Ну, если хочешь, можешь продолжать. Всё равно эти химеры не созданы для чего-то доброго. Приноси и складывай вон в том углу.

Крот тут же просиял. Он радостно пискнул, когтистой лапкой смахнул с глаз несуществующие слёзы, поправил каску и снова принял горделивую позу.

Я же, совершив утренние процедуры, отправился в свою лабораторию. Пора было работать.

Засыпал в жерло кофемолки горсть костей мелких, но очень прочных тварей.

— Интересно, — подумал я вслух, нажимая на кнопку. — Если я в неё засыплю кости дракона, она выдержит? Или мне придётся искать новую, уже из адамантита?

Мне нравился звук работающей машины. Он успокаивал.

Пока наблюдал за процессом, мысленно прикидывая формулу. Важна не только сама костная мука, но и её фракция. Слишком крупный помол, и мазь получится грубой и плохо впитывающейся. Слишком мелкий, и потеряется часть магических свойств. Вселенная всегда стремилась к идеальному балансу.

В лабораторию заглянула Валерия.

— Вик, у нас там клиент пришёл с… — она осеклась, увидев, чем я занимаюсь. — Опять кости перемалываешь?

— Не опять, а снова, — поправил я. — Это разные вещи. «Опять» — это когда повторяешь одно и то же. А «снова» — когда делаешь то же самое, но с новым пониманием и целью.

— Ясно, — она явно ничего не поняла, но решила не спорить. — В общем, там пришла женщина с очень толстым котом. Говорит, он не может похудеть.

— Ну так пусть меньше жрёт, — буркнул я, добавляя в смесь ещё несколько ингредиентов.

— Я ей так и сказала. Но она обиделась и ушла. Сказала, что мы «некомпетентны».

Кофемолка затихла. Я аккуратно высыпал белоснежный порошок, положил ладони на ёмкость с будущей мазью и сосредоточился, вливая в неё свою энергию.

— Слушай, Вик, а можно вопрос? — Валерия присела на высокий лабораторный стул.

— Можно.

— А ты всегда был таким… ну… странным?

— Смотря что ты вкладываешь в понятие «странный», — ответил я, не отрываясь от работы. — Если под этим ты подразумеваешь гениальность, целеустремлённость и полное пренебрежение к общепринятым нормам, то да. Похоже, что всегда.

— Ясно. А почему ты вообще стал… этим заниматься? Ну, химерологией.

Я на секунду замер, задумавшись.

— Потому что это единственное, что имеет смысл. Создавать новое. Улучшать