Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

общие ложки и вилки, предпочитая есть собственными. Для этого не ленился брать столовый набор с собой, что одновременно и веселило, и вызывало уважение. А еще наводило на определенные мысли.

На балу Вем, не прилагая усилий, свободно держался в обществе высокородных. Чем дальше, тем больше она поражалась его глубоким знаниям и широкому кругозору. Слышала как-то, как он ведет уроки, специально приходила посмотреть. Так вот, ее парень рассказывал о ведении боя, с ходу приводя примеры из истории с датами и именами, а затем так же легко переключался на теорию вэйплетения сложнейших шуйских накладов. Также мог запросто процитировать на чистом панокийском заковыристую цитату. Она же так и не смогла при всех стараниях освоить этот язык. И что мы имеем в остатке?

– Признайся, ты из благородных, – шепнула ему на ухо Полина и тут же пожалела.

Вопрос расстроил Вемовея, хотя он не подал вида, как обычно. Подхватил камешек и бросил его в пропасть.

– Эта страница моей биографии давно истлела, ваше высочество. Так что прошу, не обманывайся. За душой у меня ничего нет, – понял вопрос превратно. – Но я постараюсь, чтобы было, клянусь.

Полина встрепенулась:

– Да мне не важно, честное слово. Просто интересно. Ты так много знаешь. Шуйский и панокийский языки. Может, еще какие?

Спросила просто так, чтобы отвлечь, и он кивнул:

– Чиванский и парочку островных, но уже не так хорошо.

– Вот видишь, Вем, – она развела руки в стороны. – Откуда у тебя такое образование?

– Прадед постарался. Он был патриотом и ненавидел Панокию, потому я учил панокийский первым, – при воспоминании о родственнике он оттаял. Похоже, его Вем очень сильно любил. – Был уверен, что меня ждет великое будущее. Готовил к нему.

– Твой дедушка большой молодец. Мне правда жаль, что его уже нет.

– Ну а ты? – перевел он разговор на нее, утекая со щекотливой темы. – Как вышло, что практикуешь в таком юном возрасте? Где училась?

– Крассбургская императорская гимназия. Параллельно академия вэй-лекарских наук имени Стефанова. Я окончила последний курс. Сюда на практику приехала на полгода. Могу и дольше задержаться, у меня индивидуальное обучение.

– Умница моя, – приобнял и поцеловал в висок. Он и правда восхищался ею. Полина даже покачала головой, видя, насколько Вем ее возносил в своих мыслях, незаслуженно, как ей казалось.

– Это все родители. Они все для меня готовы сделать. Кажется, запроси я звезду, и папа приставит лестницу к небу и полезет.

Поля рассмеялась, а Вем запротестовал:

– Училась-то ты сама, отец за тебя не вправлял мозги пациентам. Просто у тебя талант и дар.

Он обнял ее со спины сильнее, поцеловал в макушку. Неожиданно послышались хлопки крыльев в небе. И мимо пролетела седьмая вэйскадра в полном составе. И конечно, их парочка была осмотрена и, судя по всему, обругана некоторыми вэйскадровцами. Илья бросил взгляд на них на короткие пару секунд и отвернулся. Поля стойко удержалась от того, чтобы не отстраниться от Вема. Обойдутся.

Это же надо какое совпадение. Или… Она пристально осмотрела даром Вема и поняла: он ни на толику не удивлен, и мысленно фыркнула. Он знал! Ох уж эти мужские демонстрации.

Этот лис вернул себе отличное расположение духа и налил еще вина в бокалы. Полина наблюдала за Вемовеем из-под ресниц. Боже, и вот угораздило же ее влюбиться в мстительного упрямца и интригана. Красивого, надо сказать, интригана, с прекрасным телом, красивой формой рук, точеным профилем, жгучими глазами. И когда он такой довольный, как мальчишка, то улыбка у него такая соблазнительная, что…

Полина поцеловала его. Просто развернулась, и их тела оказались очень близко. Сама от себя не ожидала, что может сама так страстно желать и целовать парня. В какой-то миг увидела изумление в его черных глазах. Их чувства вновь сплелись в единый поток удовольствия. Он откинулся назад на локти, приглашая ее склониться над ним. А потом его ладони ожили, в этот раз позволяя себе чуть больше, чем обычно. И Единый, если бы сейчас пролетала над ним вэйскадра, они бы застали куда более интересную картинку.

Глава 25

Проводы и прорубь

Краткий говор. Где-то в северной части Вострых гор.

Перевод с шуйского:

«Артефактус все еще не всплыл, задача усложнилась. Секретка лароссийцев теперь запаяна несколькими контурами высокого порядка, не вскрыть. Буду действовать по обстоятельствам».

Тот, кто передавал сообщение, схлопнул облако и уже зло себе под нос прошипел:

– Ненавижу лароссийского ублюдка. Отродье вонючей ха-ши. Все из-за него! Уничтожу!

* * *

Когда мама вызвала на говор по вэйгласу, Полина даже чуть растерялась. Она совершенно запамятовала, что обещала выходить на говор каждую среду вечером.

– Поня, ты меня слышишь? – мамин голос из вэйгласа.

– Да, мам, прости, что не связывалась, я совсем забыла!

– Видела я уже, кто заставил тебя обо всем забыть. Прости, но было сложно не разглядеть.

– Ма-ам! – протянула в смятении Полина. Мать-видящая – та еще засада.

– Что за мальчик, с которым ты встречаешься? И почему молчишь? А как же Илья?

– С Ильей мы расстались. А тот… – Полина запнулась. Сколько бы нам ни было лет, с родителями мы снова дети. – Его зовут Вемовей Ранев. Он мой пациент, работает в училище.

– Он тебя не обижает?

– Что ты, мам. Он просто замечательный. Он самый лучший! Я его люблю!

Мама рассмеялась.

– Вот это новости, детка. Неужели моя осторожная девочка полюбила сама?

Теперь хихикнула Полина.

– Да. Я сама себе удивляюсь.

– А он, этот Вемовей, он тебя любит? Ты же у меня мастер в деле чтения душ, все видишь.

Поля выдохнула, прежде чем говорить. Даже сейчас при воспоминании о парне ее сердце ускоряло ритм:

– Любит, мам. Сильно. Очень. Так меня еще никто никогда не любил.

Мама молчала, но Поля чувствовала, что она сейчас улыбается, и мамины глаза мягко сияют. Кажется, она шепчет Единому краткую благодарственную молитву.

– Я рада за тебя, моя родная.

– Мам, он лишак.

– Это что значит? – вопрос с опаской.

– У него очень низкий вэй-потенциал. Ниже двойки.

– А, это, – облегченный выдох. – Я, как ты знаешь, тоже далеко не вэйна. Главное, чтобы толковая голова у парня на плечах имелась, и тебя не обижал.

– Я знала, что ты поймешь, мамочка. А папа, думаешь, как отнесется?

– Ты разве отца не знаешь? Ему главное, чтобы ты была счастлива, остальное приложится.

Илья оказался не прав, ее родители примут Вемовея.

– И да, ты поедешь к Ричу, как собиралась, или уже тебе не до этого?

Хотелось ответить, что не поедет, но совесть не