Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

безопасности. А там, может быть, и вовсе эксперимент прикроется, мало ли что может произойти». Он придумает, что именно. Оставалось пока надеяться, что Полина не пожалеет о связи с ним. С командиром ей было легче определенно. Слишком беспечный Мостовцев давал невесте полную свободу.

Вемовей чуть нахмурился, вспоминая последнюю стычку с Мостовцевым.

Он не искал встреч и случайно столкнулся с вэйскадровцем у столовой. Илья лишь презрительно отвернулся, завидя его, и хотел пройти мимо. Но Вемовей встал прямо на пути. Ему надо было кое-что сказать, чтобы доходчиво и внятно, как говорится.

– Если рассчитываешь вернуть Полину, то знай, я буду за нее бороться.

В ответ Мостовцев тоже показал зубы:

– Уймись, Ранев. Поли сделала свой выбор, хотя, как я считаю, в корне неверный. И не нарывайся, лишак. У меня руки чешутся размазать тебя по стенке.

Тогда они чуть было не столкнулись лбами. От драки их удержало лишь то, что рядом оказался душеспасатель Антон Серафимович.

– Эй, полегче, ребятки, – он одарил каждого осуждающим взглядом, – иначе будете месяц моими самыми ненаглядными пациентами.

Подействовало. Соперники разошлись по сторонам.

* * *

Со своей стороны Полина тоже посетовала на случай из недавнего прошлого, когда вошла в общежитие и кинула взгляд на закрытую дверь соседок.

Пару дней назад Аглая влетела в ее комнату без стука и высказала в лицо:

– Ты – двуличная змея! Как ты могла бросить такого человека, как Илья Терентьевич? Ты и ногтя его не стоишь! Он самый лучший, безупречный. А ты поменяла его, и на кого? На бездарного лишака без рода и племени.

Полина закончила обтачивать пилочкой мизинец и подняла взгляд:

– Это мой выбор. А ты так не волнуйся за нас, Лая, а то до срыва докатишься. Я лишней работы не хочу.

– Да ты!.. – возмущенно всхрапнула, как лошадь, Аглая и, не найдя слов, закончила: – Просто дура!

– Угу. А ты, если умная, беги, успокой Илью. Сейчас самое время.

Когда соседка вылетела из комнаты, Поля вздохнула. Ей было отчасти жалко девушку. Безответно влюбленная, стоит только пожалеть. Но если она еще раз затронет Вемовея, придется с ней поговорить по-другому. Хорошо хоть Леля приняла ее выбор и иногда заходит, правда не так часто, как раньше. Ухажер почти ежедневно забирает ее на свидания, после которых соседка возвращается в общежитие на крыльях. Жаль, Полине еще не довелось на него посмотреть. Любопытно же!

Перед сном Полина намылилась душистым мылом в купальне. Как замечательно облиться чистой водой и лечь спать в мечтах. Спустила заслон чуть-чуть. Вем не спал, а похоже, даже не готовился ко сну. Он снова чем-то сосредоточенно занимался. Надо спросить, чем наконец. Который раз собирается и всякий раз забывает. Но вот он отвлекся и предался думам иного плана, и Полина довольно улыбнулась. Вемовей так же хотел видеть ее, как она его. И… Девушка с горящими щеками пятнадцать минут крутилась на кровати, не находя себе места.

Нет, так ей никогда не уснуть. И подняла заслон на полную.

* * *

Вемовею пришлось отметиться в лабораториях ранним утром, как обещал. Да, он согласился на авантюру профессора по вэйплетениям. В научные владения Виницкого он входил как на вражескую территорию, то есть цепко осматривая все вокруг, отмечая каждую мелочь. И надо сказать, то, что он видел, вызывало немалый интерес. Вем с уважением осматривал вэй-устройства. Плетения в них были высшего порядка. В большинстве случаев он угадывал назначения представленных артефактусов, но некоторые оставались темными лошадками. Вем остановился у железного многоярусного короба, в восхищении отмечая невозможно сложный многослойный наклад. Наверняка тот, кто непрерывно ворожил основной стержень, не спал трое суток.

– Ячейки для секретки без возможности взлома, мы с Корнеевым ставили, – пояснил Виницкий. – Новая схема защиты. Пока еще в разработке.

– А это? – Вем указал на ртутного червя, сложенного в ровнейшую спираль в стеклянной колбе. Морда его была похожа на бур. Червь весь светился от наложенных на него накладов.

– Разведчик недр, используется для поиска залежей агатита. Пятая, почти завершенная версия.

– И на какую глубину уходит, как подает сигнал о том, что жила нашлась?

Какое-то время они обсуждали местные экспонаты. Виницкий удовлетворял его интерес. Но и Вемовей предложил несколько свежих идей по усовершенствованию моделей, тогда у профессора в один миг появлялся в руках кристалл записи, на который он надиктовывал идеи.

В итоге спустя час Виницкий завел гостя в малую лабораторию и предложил присаживаться в кресло, больше напоминающее орудие пыток.

– Зачем? – спросил Вемовей.

– Не дрейфь, добрый молодец. Это обычная вэй-проверка, просто углубленная. Подойди, убедись сам.

Полминуты Вем не сводил взгляда с плетений кресла, а затем спокойно уселся в него.

– Вот это мне и странно, Вемок. Ты лишак, и по сути вэй-зрение у тебя должно быть особо ослабленное, а ты наклады читаешь, как высокопотенциальный колдун. Сколько тебе было, когда начал видеть?

– Семь.

– Хм. Снимай рубашку. Датчики могут присосаться только к голой коже.

Вемовей выполнил просьбу.

– Откуда шрамы? Плен?

– Свалился в яму с ежами.

Виницкий скривился, ответ его явно не удовлетворил.

– Ершист ты больно, дружочек, и уперт. Странно, как при таком характере живым из Шуи вернулся, – профессор вынул из шкафа стеклянную банку и поставил ее на круглый столик у кресла. – Или благодаря ему и вернулся.

Не дождавшись ответа от подопытного, профессор зашептал наклад и взмахнул рукой, из банки вынесся, а затем завис в воздухе рой стальных «пуговиц», они мигали желтым сиянием, затем по приказу профессора загорелись красным и облепили подопытного: виски, лоб, затылок, лопатки, грудь, ключицы, а также плечи, предплечья, запястья.

– Теперь не дергайся, – бросил Виницкий, хотя Вемовей и так ощущал себя облепленным мухами истуканом или чем похуже.

Профессор то и дело поглядывал на голограмму кристалла, на которой выводились данные.

– Дыши… не дыши. Посмотри сюда, – он поднес к глазам подопытного шар. В нем вэйплетения сменяли друг друга, как картинки калейдоскопа. И Вем отвечал, что видит. После шар исчез.

– Теперь колдуй.

– Что?

– Да что хочешь.

Вем шевельнул пальцами, едва шепнул, и в воздухе повисла тонкая фиолетовая лента-аркан. Затем она преобразилась в привычную ему танцующую восьмерку, затем в отмычку, затем в то, что в последние дни обычно превращалась его вэя – это маленький фиолетовый цветок.

Виницкий крякнул и гаденько хихикнул. И Вем свернул волшбу в один момент.

– Хватит? – прозвучало несколько грубо.

– Да, вполне.

«Мухи» отлепились от него, погасли и сами сложились в стеклянную банку. И пока профессор изучал голограмму с цифрами, Вем надел рубашку и встал с кресла. Виницкий